|
Я могу взять ее силой, но это будет трудно. Мне придется ударить ее, а я этого не хочу. – Почему? Она всего лишь рабыня. К тому же принадлежит тебе. Ты можешь делать с ней все что захочешь. Хафтер покачал головой. – Все это так, но раньше она не была рабыней. То, как она ведет себя сейчас, больше напоминает поведение свободной женщины. Мысленно перебирая сказанное Хафтером, Рорик пытался понять, почему коварные замыслы всегда обречены на поражение. В этом был заложен глубокий смысл, но Рорик так устал и был настолько расстроен, что не мог найти в себе силы докопаться до истины. Его план был великодушным. Он мог решить все проблемы. Правда, пострадала бы Энтти, но она была лишь рабыней. Какая разница, кем она была раньше. – Ты же воин! – прорычал Рорик над склоненной головой Хафтера. – Свяжи ее, черт побери! – Я как то не подумал об этом, – просиял Хафтер. – Ты мне поможешь? Она полна решимости дать мне отпор. Рорик с отвращением посмотрел на Хафтера и мощным ударом в плечо свалил его на земляной пол. – Связывай ее сам! – заорал он, оглянулся и увидел усмехающееся лицо жены. Поднимаясь на ноги, Хафтер потряс головой. Он допил содержимое кружки, швырнул ее на скамью и зашагал прочь. У Мираны кольнуло сердце. Она повернулась, почувствовав, как Амма взяла ее за руку. – Не волнуйся, пусть идет. Энтти сама может за себя постоять. Она удивила нас всех. Клянусь богами, об этой истории еще будут слагать песни, по крайней мере такие, которые заставят тебя посмеяться. Интересно, что думает по этому поводу мой муж Скулла. – Ха, – подхватила разговор старая Альна, – Скулла наверняка уже видит двадцатый сон на какой нибудь из дубовых скамей или полирует свое оружие. Единственное, о чем могут думать мужчины, – это их оружие. – Иногда ему приходится думать и обо мне, когда он зол, – с улыбкой добавила Амма. – Теперь я взяла за правило время от времени устраивать ему хорошую встряску. Ему некогда заниматься своими топорами и ножами, когда я рядом с ним. Я то довожу его до бешенства, то дарю ему блаженство. – Ах, – вздохнула Эрна. На ее глаза навернулись слезы. – Если бы Аста была с нами. Представляете, как бы она насмехалась над Хафтером? Как смеялась бы и ударяла его по руке? И дразнила бы до тех пор, пока его глаза не сошлись бы на переносице? – Представляю, – сказала Мирана. – По крайней мере ты выжила, – сказала старая Альна. – Ума не приложу, чем ты могла отравиться. Я думала об этом, но так и не смогла понять, почему беда коснулась только вас двоих. Ах, да что там говорить, мне, старухе, нелегко было пережить все это. Нам всем будет очень не хватать ее, она была прекрасным человеком. Я помню, как она родилась на свет. Она появилась из чрева матери с диким воплем, который мог заглушить победный крик викингов. Затем загукала, клянусь вам, и поразила нас всех. – Да, – подхватила Амма, – бьюсь об заклад, что в тот же миг заставила свою мать рассмеяться. Я помню, как она познакомилась с Гардом. Она сказала, что у него самые сильные в мире руки. Ей не терпелось узнать, какой у него нрав, но потом она рассмеялась и сказала, что ни один мужчина не устоит перед хорошей шуткой, а она собирается с ним много шутить. – Ты так бледна, Мирана, – сказала Утта. – Может, тебе прилечь? Мирана согласилась и вернулась в спальню. Она лежала на кровати, размышляя о том, что делают Энтти и Хафтер. Хафтер нашел Энтти на пристани. Она пыталась отвязать один из небольших барков. Он окликнул ее и что было сил бросился к ней. |
