Но плакать было нельзя. Появившись перед Элвиан с заплаканными глазами, я бы расписалась в своем поражении перед этим избалованным ребенком. Нет, любое проявление слабости означало бы проигрыш в той войне, которая была неизбежна между нами.

Я ходила взад-вперед по комнате, стараясь привести в порядок свои чувства. Подойдя к окну, я снова увидела тот прекрасный вид, который восхитил меня несколько часов назад. Такая красота, такое умиротворение снаружи и такая враждебность в стенах дома!

Я отвернулась от окна и пошла в комнату Элвиан.

— Элвиан, — позвала я шепотом. Ответа не последовало.

Она притворялась спящей.

Я наклонилась над ней.

— Спокойной ночи, Элвиан. Мы все-таки будем друзьями, — прошептала я.

Она не ответила, по-прежнему делая вид, что спит.

Несмотря на усталость, я плохо спала этой ночью. Временами я проваливалась в сон, а потом снова просыпалась, пока не проснулась окончательно. В комнате было еще темно, и у меня возникло ощущение, что в ней кто-то был. Я понимала, что это не так, но не могла отделаться от мысли, что в доме неспокойно, что в нем все еще живет след происшедшей трагедии. Смерть матери Элвиан… Это случилось всего год назад. Мне хотелось знать, при каких обстоятельствах она умерла.

Я снова стала думать об Элвиан, враждебность и напряженность которой должны были иметь какую-то причину. Я была убеждена, что ни один ребенок не будет видеть заведомого врага в каждом новом для него человеке без какой-либо на то причины. Я должна буду разгадать эту причину, думала я. Я добьюсь того, что Элвиан станет нормальным, счастливым ребенком.

Уже рассвело, когда сон, наконец, пришел ко мне. Я заснула, успокоенная тем, что начинался день, не признаваясь себе в том, что темнота в этом доме меня пугала.

Я завтракала в классной комнате вместе с Элвиан, которая сообщила мне с гордостью, что, когда ее отец был дома, она завтракала с ним.

После завтрака мы занимались, и я обнаружила, что она была способным ребенком. Она прочитала больше, чем многие дети ее возраста, и не могла скрыть своего интереса к урокам, несмотря на желание сохранить напряженность наших отношений. У меня повеселело на душе, и я начала надеяться, что добьюсь успеха.

Наш ланч состоял из отварной рыбы и рисового пудинга, и после него, когда Элвиан предложила пойти погулять вместе, я почувствовала, что лед между нами начал таять. На территории поместья был лес, и она сказала, что хочет мне его показать. Я с радостью приняла ее предложение.

— Смотрите, — воскликнула она, сорвав малиновый цветок и протянув его мне. — Вы знаете, что это?

— Я думаю, это буквица.

Она кивнула.

— Вы должны нарвать их и поставить в своей комнате, мисс. Они охраняют от злого духа.

Я рассмеялась.

— Это старый предрассудок. Для чего мне нужно охранять себя от злого духа?

— Это все должны делать. Они растут на кладбищах, потому что там похоронены люди. Их там сажают, потому что люди боятся мертвых.

— Глупо их бояться. Мертвые никому не могут причинить зла.

Она засунула цветок в петлю моего жакета. Этот жест меня тронул. В этот момент в ее лице были мягкость и доброта, и мне показалось, что она потеплела ко мне.

— Спасибо, Элвиан, — сказала я.

Она посмотрела на меня, и вся мягкость улетучилась. В глазах снова был вызов.

— Вы меня ни за что не поймаете, — крикнула она и побежала.

Я не стала догонять ее, а крикнула, чтобы она вернулась. Но она уже скрылась за деревьями, и до меня донесся ее смех.

Я решила вернуться домой, но лес был довольно густой и я не знала, в какую сторону мне идти. Пройдя некоторое расстояние, я поняла, что иду не туда, куда надо.