Его следующие слова поразили меня.

— Я полагаю, разумная молодая леди вроде вас не верит в предвидения, предсказания и тому подобное?

— Но…, — проговорила я, запинаясь, — что за удивительный вопрос?

— Можно взглянуть на вашу ладонь?

Я колебалась, с подозрением глядя на него. Могу ли я дать, незнакомому мужчине руку в ответ на такую просьбу? Тетя Аделаида наверняка предположила бы, что за этим последуют какие-нибудь гнусные предложения. И, возможно, в этом случае она была бы права. Все-таки я была женщиной и к тому же единственной в поле его зрения в этот момент.

Он улыбнулся.

— Я уверяю Вас, что мое единственное желание — заглянуть в ваше будущее.

— Но я в эти вещи не верю.

— Все же позвольте мне взглянуть.

Он наклонился вперед и быстрым движением завладел моей рукой.

Он держал ее, не сжимая, едва дотрагиваясь до нее, и рассматривал ладонь, склонив набок голову.

— Я вижу, — сказал он, — что вы подошли к переломному моменту своей жизни. Вы стоите на пороге странного нового мира, который совершенно не похож на все то, что вы знали ранее. Вам нужно проявлять осторожность… крайнюю осторожность.

Я иронически улыбнулась.

— Ну конечно, вы же видите, что я путешествую. А что бы вы сказали, если бы я вам сообщила, что еду в гости к родственникам и меня не ожидает ничего похожего на ваш «странный новый мир»?

— Я бы сказал, что вы не очень правдивая молодая леди.

В его улыбке появилось лукавство. Я не могла не почувствовать к нему некоторой симпатии. Я видела, что он был весьма легкомысленным, но и очень веселым человеком, и, находясь в его обществе, я невольно начинала заражаться его веселостью.

— Нет, — продолжал он, — вы едете к новой жизни, к новому положению. В этом нет сомнения. Прежде вы вели уединенную жизнь в деревне, потом вы переехали в город.

— Мне кажется, я сама дала вам это понять.

— Вы могли бы этого и не делать. Но нас сейчас интересует не прошлое, а будущее, не так ли?

— Ну, и что же в будущем?

— Вы едете в незнакомый вам дом, дом, полный теней. Вам придется ступать осторожно в этом доме, мисс… э-э… — Он подождал, но я не подсказывала ему то, чего он ждал, и он продолжил: — Вам приходится зарабатывать на жизнь… Я вижу в этом доме ребенка и мужчину… Возможно, отца этого ребенка. Их окутывают тени… Там есть кто-то еще… Но, возможно, она уже мертва…

Мне стало не по себе — не столько от его слов, сколько из-за какой-то замогильной ноты в голосе, которым он их произнес.

Я вырвала у него руку.

— Какая чепуха!

Он не обратил внимания на мои слова и полузакрыл глаза. Затем заговорил снова:

— Вам надо будет следить за маленькой Элис, и ваши обязанности не будут сводиться лишь к заботе о ней. Да, вам, несомненно, придется остерегаться ее.

У меня побежали мурашки по спине. Маленькая Элис! Но ведь девочку зовут вовсе не Элис. Ее зовут Элвиан. Наверное, его слова меня испугали просто потому, что эти имена похожи по звучанию.

Я вдруг почувствовала раздражение и рассердилась. Неужели предстоящая мне роль уже видна в моем облике? Неужели я уже ношу на себе заметную всем печать обедневшей дворянки, вынужденной пойти в услужение? Гувернантка!

Может, он смеется надо мной? Он сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спичку сиденья. Я стала смотреть в окно, как будто он сам и его смехотворные предсказания не представляли для меня ни малейшего интереса.

Скоро он открыл глаза и, вытащив из кармана часы, уставился на циферблат с таким невозмутимо серьезным видом, словно этот невероятный разговор не имел места.