Почему считалось, что Элис погибла в поезде? Из-за медальона, найденного на погибшей рядом с Джеффри женщине. Но медальон «опознала» Селестина, сказав, что это тот, который она сама подарила Элис. На самом деле, она, конечно, видела его впервые в жизни.

Почему ей хотелось, чтобы я приняла от Питера Джесинс? Да потому, что в то время она уже подозревала, что у Коннана был ко мне интерес, и стремилась поощрить мою дружбу с Питером.

И, конечно же, это Селестина толкнула со скалы камень, пытаясь убить или изувечить меня.

Она же посылала леди Треслин и другим анонимные письма с намеками на то, что сэр Томас был отравлен. Это было ей нужно для того, чтобы спровоцировать скандал, который помешал бы браку Коннана и леди Треслин. В то время она еще не могла быть уверена в том, что Коннан хочет жениться на мне, узнав же об этом, она немедленно изменила сценарий и стала пытаться убрать с дороги меня.

Она потерпела неудачу, подстраивая несчастный случай на тропинке над обрывом, следовательно, ей нужно было искать другой путь. Отъезд Питера в Австралию, совпадавший с отсутствием Коннана, должно быть, напомнил ей о том, как она избавилась от Элис. При этом ей на руку было то, что весь дом знал, что Питер заигрывал со мной, и все слышали, как он звал меня с собой.

В истории, случившейся с мисс Дженсен, была тоже повинна Селестина — это она подложила в ее комнату бриллиантовый браслет леди Треслин и тем самым навлекла на нее подозрения в воровстве. Чем ей помешала мисс Дженсен? Да тем, что с ее интересом к Маунт Меллину и познаниями в старинной архитектуре она рано или поздно могла обнаружить каменный склеп, ставший могилой Элис.

Самое поразительное, что всеми этими преступными действиями Селестины руководила любовь — ее страстная, болезненная любовь к Маунт Меллину. Она стремилась убрать с дороги соперниц, потому что мечтала выйти замуж за Коннана — исключительно для того, чтобы стать хозяйкой Маунт Меллина.

Избавиться от первой жены Коннана оказалось легче всего: зная о любви Элис к Джеффри и о том, что Элвиан была его дочерью, Селестина просто ждала удобного случая, чтобы воспользоваться этим. Таким случаем был отъезд Джеффри в Лондон. Если бы ей не удалось сыграть на его отъезде и представить дело так, что Элис села с ним в поезд, она наверняка нашла бы другую возможность осуществить свой план.

Но она упустила из виду Джилли. Да и кто бы мог подумать, что этот несчастный, всеми заброшенный ребенок мог сыграть такую роль в этой истории? Но Джилли обожала Элис, так же, как потом стала обожать меня. И Джилли знала, что Элис не покидала стен дома, так как она никогда не делала этого, не попрощавшись с ней. Каждый раз, перед тем как идти в гости или ехать на бал, Элис заходила к Элвиан и к Джилли, чтобы пожелать им спокойной ночи и показаться в своем нарядном платье. Она ни разу не забыла этого сделать, и Джилли не могла поверить в то, что она забыла об этом напоследок. Следовательно, по логике Джилли, Элис никуда не уезжала, а оставалась в доме, поэтому девочка и искала ее — то пробираясь в ее спальню, то подглядывая в потайные окошки, так хорошо известные ей.

Привязавшись ко мне, она стала наблюдать и за мной, боясь, что я исчезну так же бесследно, как и Элис. В тот злополучный вечер она увидела нас с Селестиной в холле через глазок в солярии, а потом, подойдя к другому глазку, увидела, что мы вошли в часовню. Та ее стена, в которой «глазок прокаженных» и вход в первую потайную комнату, из солярия не видна, поэтому Джилли побежала в комнату мисс Дженсен и успела увидеть, как мы прошли из часовни в потайную комнату — «комнату прокаженных». Она ждала, когда мы выйдем оттуда, но нас все не было — ведь я уже была заперта в склепе, а сама Селестина вышла через другую дверь, ведущую во внутренний двор дома. Она была уверена, что никто не видел, ни как она вошла в дом, ни как вышла из него.