Изменить размер шрифта - +
Но, выходя на улицу, вы не будете проходить тем путем, которым я привела вас сюда. Вы будете пользоваться другой дверью. Когда вы распакуете вещи и немного отдохнете, я вам ее покажу.

— Вы очень добры.

— Ну, так ведь я хочу, чтобы вам здесь с нами было хорошо. Мисс Элвиан нужна дисциплина, как я всегда говорю. А разве я могу заниматься ей — при всем, что мне приходится делать! Представляю, во что превратится дом, если я позволю мисс Элвиан занимать мое время. Нет, ей нужна разумная гувернантка, и похоже ее не так просто теперь найти. Если вы покажете, что вы можете смотреть за девочкой, вам здесь будут более чем рады.

— Кажется, у меня было несколько предшественниц.

Она посмотрела на меня так, как будто не поняла, о чем я говорю, и я быстро пояснила:

— Здесь были другие гувернантки.

— О да. Толку, правда, от них было мало. Мисс Дженсен была лучше всех, но, похоже, у нее были нехорошие привычки. Я была просто поражена. Она ведь и меня окрутила! — Она сказала это с таким видом, что было ясно, «окрутить» ее мог только кто-то очень хитрый.

— Ну что ж, говорят ведь, внешность обманчива. Мисс Селестина очень огорчилась, когда все открылось.

— Мисс Селестина?

— Молодая леди из Уиддена. Мисс Селестина Нанселлок. Она здесь часто бывает. Тихая такая молодая леди, которая очень любит наш дом. Стоит мне что-нибудь из мебели передвинуть, она тут же заметит. Поэтому они с мисс Дженсен нашли общий язык. Обе интересуются старинными домами. Так что для нее это был удар. Вы ее наверняка скоро увидите. И дня не проходит, чтоб она здесь не появилась. Кое-кто из нас думает… Боже правый, я заболталась, а вы, должно быть, мечтаете о чашке чая.

Она распахнула дверь очередной комнаты, и я словно оказалась в другом мире. Здесь не было и намека на атмосферу старины, которой дышал весь дом. Это была комната, которую нельзя было связать ни с одной эпохой, кроме нынешней, и я почувствовала, что она подкрепляет мое впечатление о миссис Полгри. На спинках стульев были подголовники для защиты их от масла для волос, в углу комнаты стояла этажерка, уставленная безделушками, среди которых были стеклянная туфелька, золотой поросенок и чашка с выгравированной на ней надписью: «Подарок от Уэстона». Казалось, в комнате шага шагнуть нельзя без того, чтобы что-нибудь не задеть или не опрокинуть. Даже на каминной полке было так тесно, что, казалось, дрезденские фарфоровые пастушки борются с мраморными ангелочками за жизненное пространство. Бронзовые часы размеренно и солидно отсчитывали время, и комната была почти забита стульями и маленькими столиками. Все это говорило о том, что миссис Полгри с почтением относилась к условностям и уважала то, что она сама считала правильным порядком вещей.

Тем не менее в обыденности этой комнаты и самой миссис Полгри было что-то успокаивающее.

Она взглянула на чайный стол и недовольно покачала головой, затем потянула за шнурок звонка. Через несколько минут в комнату вошла темноволосая девушка с дерзкими глазами, в руках которой был поднос. На подносе стояли серебряный чайник, спиртовка, чашки, молочник и сахарница.

— Самое время, — сказала миссис Полгри. — Поставь сюда, Дейзи.

Дейзи бросила на меня чуть ли не заговорщицкий взгляд. Мне не хотелось обижать миссис Полгри, поэтому я сделала вид, что не заметила этой дерзости.

Миссис Полгри сказала:

— Это Дейзи, мисс. Вы можете сказать ей, если вас что-то не устраивает в вашей комнате.

— Спасибо, миссис Полгри, и спасибо, Дейзи.

Они обе посмотрели на меня с удивлением, и Дейзи, сделав реверанс, вышла из комнаты.

Миссис Полгри зажгла спиртовку, затем отперла буфет, достала оттуда коробку с чаем и поставила ее на поднос.

Быстрый переход