Я поблагодарила его и повернулась, чтобы уйти.

— Мисс Ли, — позвал он, и я остановилась.

— Давайте поскорее поедем на этот пикник. Я ведь могу отнести Элвиан в коляску, если нужно.

— Прекрасно, мистер ТреМеллин. Я сейчас же скажу ей об этом. Ее это очень обрадует.

— Ну а вас, мисс Ли, это радует?

На мгновение мне показалось, что он сделал шаг в мою сторону, и я отступила назад, испугавшись, что он положит руки мне на плечи и его прикосновение заставит меня выдать мои чувства.

— Все, что может оказаться полезным для Элвиан, радует меня, мистер ТреМеллин, — сказала я холодно и вышла из комнаты, торопясь сообщить Элвиан хорошую новость.

Так проходили недели — радостные, полные приятных ощущений недели, заставившие меня забыть огорчения и тревоги, еще не так давно преследовавшие меня.

Я начала заниматься с Джилли, и она уже успела выучить несколько букв. Больше всего ей нравились картинки, и она могла сколько угодно рассматривать их. Мне наши занятия тоже доставляли удовольствие, и я была рада пунктуальности, с которой Джилли ежедневно в назначенное время появлялась в классной комнате.

Я предвидела, что, когда Элвиан поправится настолько, чтобы заниматься со мной в классной комнате, мне придется преодолевать ее явную неприязнь к Джилли. Как-то раз я взяла с собой Джилли в комнату Элвиан, и та тут же надулась. Я же решила оставить разговор с ней до ее выздоровления, понимая, что, как только жизнь войдет в обычную колею, вновь появятся проблемы, с которыми надо будет справляться.

Элвиан часто навещали. Селестина приходила каждый день, принося ей фрукты и подарки. Несколько раз приходил Питер, которому она была особенно рада.

Как то он спросил Элвиан:

— Скажи, Элвиан, разве я не замечательный дядюшка? Смотри, как часто я тебя навещаю!

— Но ведь вы же не только ко мне приходите, — ответила она. — Вы ведь прежде всего ради мисс приходите, разве не так?

Он отозвался в свойственной ему манере:

— Я прихожу к вам обеим. Мне так повезло, что рядом со мной живут две очаровательные леди, к которым я могу ходить в гости.

Однажды в комнате Элвиан появилась и леди Треслин — с дорогими книгами и цветами ей в подарок, — но девочка с ней едва разговаривала.

— Она все еще нездорова, леди Треслин, — объяснила я, и улыбка, которая блеснула на ее губах, была так прекрасна, что у меня перехватило дыхание.

— Ну, разумеется. Я понимаю, — сказала она мне. — Бедное дитя! Мистер ТреМеллин говорит, что она держится очень мужественно и что вы прекрасно ухаживаете за ней. Я сказала, что ему с вами очень повезло, ведь сейчас так трудно кого-нибудь найти. Я напомнила ему, как моя кухарка однажды ни с того, ни с сего ушла от меня в разгар торжественного ужина в моем доме. А ведь я считала, что мне с ней так же повезло, как ему с вами.

Я возненавидела ее — не потому, что она сравнивала меня со своей кухаркой, а потому что она была так красива и потому что до меня по-прежнему доносились слухи о ее романе с Коннаном, и я боялась, что они были верными.

Когда эта женщина гостила в доме, Коннана словно подменяли. Мне казалось, что он вовсе переставал меня замечать. Я же часто слышала их смех и с грустью думала, о чем они могли разговаривать друг с другом. Несколько раз я видела из окна, как они вдвоем гуляют по саду, и даже в том, как они шли рядом, почти касаясь друг друга, был явный намек на их близость.

Я ругала себя за глупость и наивность, которые позволили мне увлечься несбыточными мечтами, витавшими в моем воображении против моей воли, и боялась заглянуть в будущее.

Как-то раз Селестина предложила забрать Элвиан на целый день в Маунт Уидден — для перемены обстановки, как она сказала.