Элинор также настаивала, чтобы Мерида изучала географию и запомнила гербы всех кланов.

– Принцесса должна хорошо знать своё королевство, – как-то раз говорила она своей ученице, рассеянно рисовавшей что-то на краю пергамента.

Заметив это, мать выхватила у неё листок:

– Она не рисует каракули!

Даже когда Мерида, исключительно ради развлечения, дёргала струны своей арфы, Элинор сидела прямо, внимательно слушая её.

– Здесь будет си, дорогая, – говорила она, поправляя игру Мериды.

Принцесса чувствовала себя намного счастливее, когда могла расслабиться, проводя время со своим отцом. Они с Фергусом любили устраивать дружеские поединки во дворе. Король очень гордился умением дочери владеть мечом и луком. Девушка была почти так же хороша, как и он в свои юные годы. Однажды во время тренировки Мерида так сильно ударила его по деревянной ноге, что выбила её, отчего отец растянулся на земле. Она как раз плясала свой коронный танец по случаю своей победы, когда подоспела королева Элинор с готовым замечанием.

– Принцесса никогда не злорадствует, – сказала она, приблизившись к ним.

На следующий день на рассвете королева энергично откинула балдахин на кровати дочери и оживлённо произнесла:

– Принцесса встаёт рано!

Девушка с трудом открыла глаза и кивнула.

В тот день, как и всегда, вечерняя трапеза обернулась поучением. К тому времени, когда вся семья собралась в большом зале на ужин, Мерида проголодалась. Следуя примеру своего отца и братьев, она запихала в рот ломоть хлеба и кусок сыра.

– Принцесса не набивает рот, – чопорно сказала Элинор.

В очередной раз королева говорила дочери, что принцесса должна делать, а что нет.

Каждый день, с утра и до вечера Мерида слышала одни и те же слова снова и снова:

– Принцесса должна быть милосердной. Терпеливой. Внимательной! Аккуратной. И, кроме всего прочего... идеальной во всём!

Мериде казалось, что с каждым новым замечанием стена между ней и матерью растёт. Со временем эта стена стала такой же высокой и прочной, как стены замка Данброх.

Глава 3

Изредка у Мериды всё-таки выдавался денёк, когда ей, к большому её облегчению, не нужно было быть принцессой. В такие дни могло случиться всё, что угодно, а она могла ничего не делать и просто быть собой. Не было ни требований, ни нравоучений.

В один из таких дней девушка, едва проснувшись, схватила лук, подаренный отцом. Она промчалась через весь замок, торопясь поскорее добраться до конюшни к своему верному Ангусу. Это был крупный конь из породы тяжеловозов, почти вдвое выше Мериды. Его гладкая шерсть была чёрной как смоль, а широкие полоски над мощными копытами и пятнышко между большими карими глазами – белого цвета.

Мерида прошла в стойло и поприветствовала Ангуса, обняв его огромную голову. Она чувствовала, что они по-настоящему понимают друг друга.

Принцесса лихо запрыгнула ему на спину и галопом пронеслась через массивные ворота замка. Больше всего на свете эти двое любили свободу.

– Вперёд! – кричала Мерида, и её длинные рыжие волосы развевались на ветру, когда она скакала по каменному мосту, направляясь прямиком в дремучий мшистый лес, окружавший замок Данброх.

Пока Ангус мчался к соломенным мишеням, прикреплённым к деревьям на опушке леса, девушка вытащила свой лук. Она натянула тетиву и несколькими меткими выстрелами поразила их все. Принцесса улыбнулась. Она никогда не промахивалась.

Солнце начинало припекать, и Мерида отвела коня в тенёк. Затем она достала ножик и, прислонившись спиной к дереву, принялась вырезать на древке своего лука старинный кельтский символ в память об этом прекрасном дне. Внезапно раздался громкий орлиный крик. Мерида изумлённо посмотрела на огромного беркута, кружившего над её головой.