Изменить размер шрифта - +
А крокодилов они так и вовсе боятся. И это при том, что внешне стража богов и не отличить от взрослого, хорошо тренированного смертного! Но стоит произнести хоть слово, и рабы становятся послушными рабами, а воины — воинами.

— Все ли в порядке с водой, старший из старших? — По издевательскому тону Шеньшун понял, кто смог незамеченным подкрасться к размечтавшемуся нуару и выкрикнуть вопрос в самое ухо.

От неожиданности юный начальник даже подпрыгнул, схватившись за меч — но было, разумеется, уже слишком поздно. Он прозевал врага.

— В следующий раз, кладезь мудрости и опыта, я огрею тебя розгой, — пообещал Хоттаку. — Твоя глупость и невнимательность может стоить богу жизни! И как ты посмел попросить у него старшинства, жалкий безумный головастик?

— Да не просил я, не просил! — уже в который раз попытался оправдаться Шеньшун. — Я стоял в дальнем карауле, возле смертных на Болотной тропе. Повелитель Драконов проползал мимо и вдруг спросил, больно ли разбиваться, когда падаешь на камни? А я ответил, что желающему падать лучше стать кленовым семечком. Оно легко касается земли, с какой бы высоты ни оторвалось. Бог этому нежданно очень обрадовался и… И повелел мне стать старшим из нуаров.

— Ты лжешь! — рассвирепел Хоттаку. — Ты настолько неуклюж, что при первом же карауле в горах сорвался в пропасть! Ты настолько глуп, что не смог ответить на вопрос Дракона и наплел чушь про кленовое семечко. Ты столь невнимателен, что не замечаешь опасности, пока она не вцепится тебе в холку. И ты хочешь сказать, что за все это наш бог пожелал сделать тебя старшим из стражей?! Ты лжешь! Ты обманул Дракона, попросив у него старшинства. Ты солгал, пообещав ему что-то, чего не способен дать!

— Богу невозможно врать! — возразил Шеньшун.

— Можно, удерживая ложь в своих мыслях!

Их спор, в ходе которого стражи уже потянулись к рукоятям мечей, прервал тихий всплеск, после которого все крокодилы внезапно спохватились и ринулись в заводь, от противоположного берега взметнулись в воздух гуси и утки, шарахнулась в стороны по поверхности воды рыбья мелочь. Природа ощутила пробуждение своего повелителя.

Нуары, забыв о ссоре, резко повернулись спиной к реке, оценивая подступы к берегу и выискивая опасность. Вероятность оной здесь, в самом сердце угодий Повелителя Драконов, была ничтожно мала — но долг стражей богов требовал от них устранять любую возможность нападения на властелина. Впрочем, бог, могучий разум которого вмещал все происходящее вокруг, успел уловить разногласие среди слуг и понять его причину. И вскоре, когда голова Дракона поднялась из омута за их спинами, у обоих в сознании прозвучало:

— Хоттаку, ты остаешься вожаком всех нуаров. Называя Шеньшуна старшим, я желал лишь иметь его при себе постоянным охранником, — моментально разрешил их спор повелитель и, явно ощутив что-то в мыслях Хоттаку, добавил: — Я желаю, чтобы он всегда был сытым и отдохнувшим.

— Да, мой бог, — почтительно склонился возвращенный на высший пост опытный нуар, глаза которого загорелись торжеством.

— Выведи драконов, Шеньшун, мы летим на Серую топь, — приказал господин и плавно опустился обратно в воду: боги, равно как и люди, явно были созданы для жизни в воде и плескались в ней с не меньшим удовольствием, нежели смертные.

— Ты отвечаешь за жизнь бога, никчемный червяк! — тихо зашипел Хоттаку, но Шеньшун, пропустив его поучение мимо ушей, уже помчался к береговым стойлам.

Доселе неведомое нуарам звание постоянного личного стража показалось ему даже более желанным, нежели пост старшего над гнездовьем и многочисленными слугами. Ведь старший нуар почти все время проводит дома, следя за порядком, безопасностью, распределяя смертных, стражей и ящеров на работы или выпас.

Быстрый переход