Сев за стол, он включил компьютер и, как обычно, когда компьютер загрузился, испытал чуть ли не достойное порицания наслаждение, словно ему сошло с рук что-то непристойное. Крутанувшись в кресле, Билл выглянул в окно. Возможно, это была не совсем та жизнь, которую он себе представлял, — но нечто весьма близкое. В его воображении дом был просторным сооружением с обилием стекла в духе Фрэнка Ллойда Райта, а сам он должен был восседать за массивным дубовым столом, глядя в огромное окно на лес, под чарующие звуки классической музыки, доносящиеся из высококлассной стереосистемы. В действительности же Билл работал в тесной комнатушке на задворках дома, где все свободные поверхности были залеплены журнальными статьями и записками с напоминаниями. И в реальной жизни он был далеко не таким образованным, как в грезах, — вместо классической музыки, как правило, слушал тяжелый рок по маленькому радиоприемнику, с негодованием отвергнутому дочерьми.

Но все остальное полностью совпадало. В комнате действительно имелось большое окно, и это большое окно действительно выходило на лес. И что самое главное, Билл занимался тем, чем хотел, там, где хотел. Пусть поставленная цель оказалась ему не по зубам, он ей не изменил. Он не отказался от своей мечты, довольствуясь меньшим. Не изменил своим принципам. И вот теперь он трудился у себя дома, работая на одну из крупнейших в стране фирм по разработке компьютерного программного обеспечения, за добрую тысячу миль от офиса, общаясь со своим начальством по модему и факсу.

Компьютер загрузился, и Билл проверил электронную почту. В ящике было два сообщения от компании — с напоминанием о сроках — и послание от Стрита Макгенри, владельца магазина электротоваров. Улыбнувшись, Билл открыл сообщение Стрита. В нем было всего два слова: «Вечером шахматы?»

Быстро напечатав ответ, Билл отослал его: «Увидимся».

Вот уже почти целый год они со Стритом разыгрывали одновременно по две шахматных партии — одну через Интернет, другую на обычной доске. Ни тот, ни другой не были страстными поклонниками шахмат, и, вероятно, все давным-давно прекратилось бы, если бы не один любопытный и не поддающийся объяснению факт: во всех интернет-партиях побеждал Билл, в то время как на доске верх неизменно брал Стрит.

Так не должно было быть. Пусть средства были разными, но игра оставалась той же самой. Шахматы есть шахматы, неважно, какими фигурами и где в них играть. И тем не менее дело обстояло именно так.

Неизменно, раз за разом.

Этого из ряда вон выходящего обстоятельства было достаточно, чтобы поддерживать интерес обоих к этим партиям.

Билл отправил краткое сообщение Бену Андерсону, извещая его о сегодняшней игре. Редактор местной газеты, последний член триумвирата, лишь совсем недавно узнал о Великой шахматной загадке Джунипера, как он ее окрестил, но он был просто очарован ею и пожелал лично присутствовать на всех партиях за доской и следить за всеми партиями в Интернете, чтобы попробовать определить какие-либо нюансы игры, найти логическое объяснение своеобразному распределению проигрышей и побед.

До сих пор отношение игроков к происходящему оставалось легкомысленным; их мучило любопытство, но и только, они обращали все в шутку — однако сейчас Билл, глядя на окно электронной почты и мысленно перебирая шахматные партии, сыгранные за год, почему-то вспомнил про «Хранилище».

Вывеска.

Олень.

Внезапно этот рисунок побед и проигрышей показался ему уже совсем не безобидным, и Билл пожалел о том, что согласился на сегодняшнюю партию. Он уже знал, каким будет исход, и теперь это вызывало у него определенное беспокойство.

Бросив взгляд на деревья за окном, Билл наконец снова повернулся к компьютеру. У него не было настроения сразу же приниматься за работу, поэтому вместо того чтобы просмотреть два письма от компании, он вышел из электронной почты, открыл страничку новостей своего интернет-провайдера «Фрилинк» и пробежал взглядом заголовки сообщений информационных агентств.