– Мне не придется делать вид, – пробормотала Милле, послушно натягивая плащ. – Я действительно до смерти боюсь.

– Глупенькая, – беззвучно рассмеялся Тир. – Нас же не собираются убивать!

– Пока – нет.

– Милле, что за настрой? Даже если все вскроется, нас не тронут и пальцем.

– Не дай бог! – снова испугалась она. – Думаешь, я их боюсь?! Да ты знаешь, как нам потом попадет?! Мама будет сердиться!

Тир тяжело вздохнул. Да, это проблема, потому что мама Милле, когда сердится, бывает очень и очень сурова. Никого не побоится: ни темных, ни светлых, ни короля, ни самого владыку – так накажет, что потом с месяц сидеть на лавке не сможешь. Вал, возможно, и не побоится ей возражать, но в этом юный эльф был не уверен.

– У нас не было выбора, – наконец озвучил он.

– Это у меня не было выбора! – сердито поправила его Мелисса. – Это я вас сюда затащила! И это меня накажут, если мама узнает!

Он только вздохнул.

– Нет, маленькая. Накажут как раз меня: за то, что не уследил, не предусмотрел… Я ведь старше. Да еще огонь этот, от которого мы все чуть не погибли. А если выяснится, что из-за меня тебе пришлось обращаться за помощью к темным… и то, как оплошал Вал…

Дети переглянулись и вконец помрачнели: им не нужно было гадать, во что превратится Страж, который так настаивал на поездке в Аккмал. Родину, мол, повидать. Мир посмотреть, себя показать.

– Скверно будет, – совсем мрачно выдал их общую мысль Тир и окончательно скис.

– Может, обойдется? – робко предположила Мелисса. – Зачем мы им нужны? Я могу сделать так, что нами никто не заинтересуется. А если и захочет что-то узнать, то тут же забудет свои вопросы.

– Не вздумай!

– А что? Я осторожно, чуть-чуть коснусь, и никто ничего не поймет: мою магию не засечь даже эльфам. С хранителями, конечно, мне не справиться, но у них наверняка своих дел полно, чтобы интересоваться еще и нами. А как только Вал придет в себя, мы тут же сбежим.

Тир сердито сверкнул глазами.

– Я сказал – не смей! Хватит того, что тебя трое патрульных будут всю оставшуюся жизнь помнить. Незачем рисковать. Тем более если можно обойтись без риска. Думаешь, ты для них – менее ценная добыча, чем я?!

Милле смущенно потупилась.

– Вот именно. Так что сидим тихо, молчим и делаем вид, что благоговеем. Ясно?

– Да. Я постараюсь не привлекать внимания.

– Хорошо, потому что у меня нет никакого желания взрывать этот лес из-за того, что ты еще плохо умеешь…

– Эй, вы, двое! – вдруг властно потребовал кто-то снаружи, и на одной из стен тугие побеги подались в стороны, открыв залитый солнечным светом дверной проем, а в нем – закованную в кольчугу стройную фигуру эльфа.

Незнакомый темный окинул внимательным взглядом крохотное помещение, в котором сидели пленники. Убедился, что раненый пришел в себя. Придирчиво оглядел заплаканное лицо человечки, которое она безуспешно попыталась скрыть за торопливо накинутым капюшоном. Негромко хмыкнул (а хороша, малышка!) и коротким кивком указал на проем.

– На выход! С вами хотят пообщаться.

– Зачем? – напряженно уточнил Тир, намеренно сделав голос низким и хриплым, как у простуженного пса.

– Не твое дело. Шевелитесь! – Эльф сверкнул зелеными глазами. – И гордитесь оказанной честью: владыка велел привести вас в чертоги, а там мало кто из смертных побывал.