– Найди Белку, девочка, – беззвучно шепнул Таррэн, мысленно передавая хмере все то, что узнал и понял. Свои тревоги, сомнения и предположения, смутные предчувствия и даже страхи. – Пусть возвращается немедленно и приведет с собой Ракшу. Пусть приходит вся стая. Они нужны мне. Беги, моя красавица, и передай, что это очень важно.

Траш глухо заворчала, всматриваясь в глаза хозяина и друга. Какое-то мгновение помедлила, нехорошо косясь на застывших неподалеку эльфов, предупреждающе рыкнула, хлестнула воздух хвостом, а затем серой тенью мелькнула в ночи. Удалилась громадными, но абсолютно бесшумными скачками, перемахнула через высокие зубья крепостной стены и пропала. Карраш проводил подругу долгим взглядом, явно жалея, что не сможет пойти за ней, но не рискнул оставить заставу без присмотра. А потому обогнул замерших в недоумении эльфов, молниеносно взобрался на одну из крыш и там затаился, полностью слившись с камнями и стеной, но пристально наблюдая за тем, что творится во дворе.

Таррэн со вздохом поднялся, тяжело взглянул на неловко мнущихся сородичей. И те невольно вздрогнули, когда увидели его лицо – напряженное, невероятно сосредоточенное, на котором двумя алыми провалами зияли два окна в бездну. Кажется, известие о грядущей смерти отца не оставило его равнодушным. Вот только не надумает ли наследник Изиара сорвать раздражение на гонцах? Говорят, владеющие «Огнем жизни» способны и не на такое.

– Завтра вы уезжаете обратно, – неестественно ровно известил их Таррэн, и сердце Линнувиэля с протяжным стоном упало куда-то вниз. Аззар тревожно переглянулся с Атталисом, а Корвин заметно помрачнел. – На рассвете вы должны быть готовы покинуть заставу. Это приказ.

– Но, мой лорд…

– Молчать!

Молодой хранитель поспешно прикусил язык.

– Я не договорил, – нехорошо прищурился наследник трона. – Завтра перед отъездом я сообщу вам окончательное решение, но вы в любом случае уходите, со мной или без меня. А сейчас разговор окончен, вы свободны. Урантар, Шранк, нам надо кое-что обсудить. Жду вас.

Таррэн резко развернулся и, будто позабыв о сородичах, стремительным шагом направился прочь. Те непонимающе переглянулись, а потом нерешительно качнулись следом, не совсем понимая, как реагировать на такой исход. Это что, аудиенция закончена и им теперь до утра мучиться в сомнениях? Гадать на звездах, надеясь, что их не пристукнут от злости здесь, а потом не изжарят заживо дома за обидную неудачу, после которой у Темного леса больше не останется сильного владыки? Просто потому, что молодой лорд не желает решить этот наиважнейший для его народа вопрос немедленно!

Линнувиэль опрометчиво шагнул следом.

– Не стоит, – остановил его Урантар. – Лучше смиритесь. Если он надумает идти, то гнать будет так, что вы надолго позабудете про отдых. А если нет, то все равно имеет смысл отлежаться, потому как сон никогда лишним не бывает. Тем более в пределах. Сами должны понимать, что может случиться, если разозлить такого мага, как наш взрывоопасный Таррэн. Или думаете, Лабиринт добавил ему покладистости?

Перворожденные поджали губы, но возражать не стали: похоже, седой Страж знал наследника Изиара лучше других. Да и у них до сих пор не прошло оцепенение от мимолетного взгляда молодого лорда.

– Кажется, дело дрянь, – вдруг покачал головой Стриж. – А это значит, парни, что я с вами… Эй! Кто там наверху? Крикните Литуру, чтоб спустился на минутку! Дело к нему есть! И пусть не отговаривается тем, что его драгоценная Вейна занята с маленьким! Тащите сюда своего вертлявого вожака и скажите, что я велел! А если этот герой-любовник не появится здесь через два удара сердца, я сильно расстроюсь и начну сожалеть, что уступил ему свое место!

– Сделаем, Стриж, не шуми, – лениво отозвался кто-то со стены и негромко звякнул подкованным сапогом.