|
Это было лет пятьдесят тому назад; и вот через полстолетия я смотрю на все, что он увидел, его же глазами. Он удивлялся - и я удивляюсь. Он радовался всем этим необычайным куполам, радугам и шпилям - и я радуюсь. А о строителе этого великолепия я и посейчас знаю не так уж много. Знаю, что он был военным инженером ("фортификатором", как тогда говорили) и строил не только быстро и пышно, но еще - и это главное - крепко. А это в Верном ценилось превыше всего. У города Верного в то время была тревожная и плохая слава. Его знали как край света и гнездо землетрясений необычайной разрушительной силы, как город на вулкане. Говорили, что в городе Верном надо строить либо глухие деревянные коробки, либо одноэтажные, плоские, прижатые к земле дома с толстыми стенами и мощными фундаментами. Но Зенков возражал: нужны цемент, железо и дерево. И вот он начал возводить из тянь-шаньской ели многоэтажные здания, окружал центр обширными дворцами и наделял эти дворцы всем тем, что должно было неминуемо рухнуть при первом же толчке, - шпилями, куполами, башнями. Он как бы смеялся над разрушительной силой землетрясения, дразнил ее. "С глубокой верой за успехи будущего я не боюсь за наш город, - писал Зенков в "Семиреченских областных ведомостях" {Номера от 8 и 10 марта 1911 года.}, - за нашу Семиреченскую и в то же время сейсмическую область. Я верю в ее будущее, я верю, что... наш город украсится солидными, в несколько этажей, каменными, бетонными и другими долговечными строениями... При специальном устройстве фундаментов... вполне допустима конструкция грандиозных по высоте, до 30-40 этажей... зданий..." И дальше: "Наблюдательный ум человека, его энергия, гений творчества, покоряющий стихийные силы природы (замечательные слова находил Зенков, когда писал о своем высоком ремесле), - уже теперь вселяют надежду, что стихийная сила землетрясений не страшна грандиозным постройкам человека". Прошу заметить: это писалось в м_а_р_т_е 1_9_1_1 г_о_д_а, сейчас же после великого - десять баллов - землетрясения {А оно было точно очень велико. Земля после него долго гудела, как огромный колокол. "Как сейсмическое явление, по определению ученых (акад. Голицын), землетрясение это является одним из величайших, известных науке. Оно во многом превышает силою своею последние землетрясения в Мессине, Шемахе и в самом г. Верном в 1887 г. Сейсмографы многих сейсмических станций Европы были им испорчены и перестали работать, чего не было при землетрясениях предыдущих" (Отчет князя Багратиона-Мухринского, Семиреченские областные ведомости", 15 апреля 1911 года).}. Жертвы этой второй катастрофы были тоже еще очень велики (хотя в десять раз меньше предыдущего), но из великолепных дворцов Зенкова не обрушился ни один. Дерево не подвело его! А в самом грандиозном творении Зенкова - кафедральном соборе - уцелели даже стекла. "При грандиозной высоте, - писал он об этом своем творении, - он (собор) представлял собой очень гибкую конструкцию. Колокольня его качалась и гнулась, как вершина высокого дерева, и работала, как гибкий брус". Читаешь и видишь, как раскачивались и гудели в Верном тополя во время землетрясений. Зенкову удалось построить здание высокое и гибкое, как тополь. Какая похвала может быть выше! И город выстоял. Он не потерял ничего. Все дворцы, гимназии, лавки, соборы остались целыми. |
