Жоан колебался. Он понимал, что Микель не шутит.

– А что произойдет, если я не приду? – спросил он.

– Это не выход. – На лицо валенсийца легла тень печали. – Хуан Борджиа объявит тебя предателем. Думаю, он только и ищет малейший повод, чтобы сделать это.

Жоан пребывал в молчании, понимая, какими могут быть последствия, если каталонцы сочтут его предателем. Микель внимательно наблюдал за ним некоторое время, а потом дружески похлопал по плечу и улыбнулся.

– Хватит разводить канитель, Жоан. Жду тебя завтра у меня дома. Войско выступит из Ватикана.

И он покинул лавку. Жоан с грустью смотрел ему вслед. В душе росло ощущение пустоты, как будто его лишили возможности дышать. Похоже, у него действительно не было выхода.

– Я не знаю, что хуже, – признался он Никколо, когда тот, выждав какое-то время после ухода Микеля, подошел к нему. – Подчиниться ему или нет.

– Если вы откажетесь, Борджиа действительно объявит вас предателем, а это будет означать смертный приговор, – размышлял вслух флорентиец. – И скорее всего, прав Микель Корелья: это именно то, чего желает сын Папы. Но если вы подчинитесь, он сделает так, чтобы вас убили на поле боя, якобы по чистой случайности.

Тут Жоан увидел Анну, спускавшуюся в лавку с верхнего этажа. Она ждала, пока уйдет Микель.

– Пожалуйста, не упоминайте при моей супруге ничего из того, о чем мы сейчас говорили, – предупредил Жоан флорентийца. – Мне не хотелось бы, чтобы она еще больше расстроилась.

– Добрый вечер, Никколо, – поздоровалась Анна, и тот ответил ей почтительным поклоном. – Дон Микелетто нам поможет? – озабоченно поинтересовалась она, обращаясь к супругу. Она не стеснялась Никколо: он был в курсе всех ее тревог.

Жоан отрицательно покачал головой.

– Он не в состоянии это сделать. И, помимо всего прочего, Хуан Борджиа приказывает, чтобы я влился в его войско в качестве артиллериста.

– Но вы ведь не пойдете, так?

Жоан ответил ей печальным жестом.

– Если я не пойду, не подчинюсь его приказу, люди скажут, что я предал клан.

– Я боюсь за вашу жизнь, – прошептала Анна.

Он пожал плечами.

– А разве у нас есть выход? Скорее всего, это не самое худшее. В противном случае меня казнят, а если я ударюсь в бега, за все заплатите вы и другие члены нашей семьи.

Анна в отчаянии посмотрела на него. Наступила тягостная пауза.

– Нет, нет, вы не должны вступать в войско, – вмешался Никколо с веселой улыбкой, прерывая таким образом долгое молчание, в которое погрузились супруги.

Жоан посмотрел на друга. Что ему пришло в голову?

– Говорите, – попросил он с надеждой в голосе.

– Синьора Анна вследствие шока, пережитого после нападения на нее на рынке, впала в истерику. – Никколо замолчал и, улыбаясь еще шире, сделал приглашающий жест, чтобы его покровители лучше осознали то, о чем он говорит. – И, как следствие, потеряла ребенка, много крови и находится между жизнью и смертью, поэтому вы должны оставаться с ней рядом, – продолжил Никколо после паузы.