|
Первый материал о судьбе Кацнельсона - это как раз то, что надо. Но Стрижак оказался не то чтобы трусливым... - Стрижак оказался законопослушным и сообразительным парнем, - перебил его Скорята. - И хозяин газеты тоже. А вот третья новость, Андрюха, самая неприятная: твой опус про смерть старого... лица публикации не подлежит. Меня предупредили, понимаешь? В приватной беседе... Ни в каком виде. И я тебе информации о нем не давал. - Я получил ее от Кужелева. Он сидит крепко и ничего не боится. - И вообще, я чую... Что-то происходит неприятное, шевеление какое-то, игра в жмурки... Лучше об этой истории ни слова. - А господин Бизин ждет не только первую, но уже и вторую. Иначе ему тоже чем-нибудь в глаз набрызгают. Большие деньги предлагал... - Обойдешься... - И сын Кацнельсона ждет публикацию, - вспомнил Хортов. - Хочет вернуть национальность и главное - фамилию. - Ничего, и он обойдется! А этот адвокат еще нас с тобой переживет. Хортов отобрал бутылку и допил остатки воды. - Это, значит, вы шефа настропалили? - Не важно... - А кто меня кормить будет? Ты? - Жена не даст помереть голодной смертью. На бээмвухе катаешься... - Ну, поскольку информацию об акциях я добыл сам, без всякой помощи, то имею моральное право позаниматься ими. - Андрей глянул на затосковавшего однополчанина. - Или пришьете разглашение тайн и измену Родине? - Ты же не любитель криминала. - Мой журналистский нюх подсказывает, здесь не только криминал. Откуда у старого партийца и простого советского служащего ценные бумаги из Германии? Несколько состояний спрятано под обоями! - Ладно тебе, нюх. Будто я не знаю... Запомни: Кацнельсон - фигура непростая. Они там все были непростые, с двойным или тройным дном. Не зря Иосиф Виссарионович прихлопнул эту бесконтрольную контору. - Пусть даже у ответственного работника Коминтерна. Откуда? - настаивал Хортов. - Адвокат заливал что-то, мол, с помойки домой натаскал... Врет, как сивый мерин! - Тебе бы нюх другое что подсказал... - Или нельзя думать на эту тему? И у нас в государстве опять цензура? - У тебя должен быть внутренний цензор, - серьезно заметил Скорята. - Как ангел-хранитель. Чтоб глазки не закапали. Говорю тебе по одной причине. Потом скажут, не уберегли молодого талантливого... Ладно, купи мне бутылку водки и отвези домой. С сегодняшнего дня я в отпуске, но без отпускных, потому что временно отстранили и служебную проверку затеяли. Подозревают в разглашении служебной тайны. Но вот пусть умоются! Я же бывший взводный, а у нас есть свой метод защиты... *** Страсть к бродяжничеству у Андрея появилась очень рано, почти одновременно со страстью к живописи. Возможно, потому, что он родился в поезде. Отца переводили из одной части в другую, и первое время вместо кроватки он спал в чемодане. Пятилетним ушел из военного городка в Красноярском крае и пропал на четыре дня. Искали его всем гарнизоном, на вертолетах и нашли в тайге, в сорока километрах от ближайшего жилья. Тогда все думали, что он просто заплутал, но он убегал от солдат, когда его обнаружили, и не давался в руки по причине обостренного чувства и детского страха. Правда, так никто не мог объяснить странной способности ребенка к ориентации в пространстве: четверо суток Андрей двигался строго на север. Сам он помнил этот побег смутно, вернее, его обстоятельства и детали - где ночевал, что ел, но зато отчетливо и всю жизнь помнил причину, почему ушел, и тут родители никак не хотели ему верить. Отец был военным - когда-то остался на сверхсрочную, потом закончил офицерские курсы и кое-как выслужился до капитана. |
