Изменить размер шрифта - +
Некоторые из них до сих пор не теряют надежды пойти с ней под венец. Ее обожатели были красивыми мужчинами. Утонченными джентльменами. Ценили ее и считались с ней.

Не важно, что мог думать о ней дикарь Макгрегор, она, Элизабет, вовсе не мнительная старая дева, которая никогда не была в обществе мужчин. Но ей все-таки не хотелось слишком близко подходить к нему. Самой себе она честно призналась во внезапном и бурном увлечении этим человеком. Трепетала при мысли, что может до него дотронуться.

Переведя взгляд на опекуна, она мучительно думала, как поделикатнее убедить его, в неуместности такого решения.

– Может, будет приличнее, если остальные мерки вы снимете сами? – спросила, наконец, она.

На это возражение Хейворд отмахнулся:

– Девочка моя, нет ничего неприличного в том, что ты снимешь несколько мерок.

Элизабет нервно теребила в руках атласный поясок платья.

– Да, но я...

– Ты будешь называть мне цифры, а я занесу их в блокнот Дибелла. – С этими словами Хейворд взял со стола карандаш. – Ничего сложного в этом нет.

Ничего сложного, конечно же, не было. Если не считать, что придется близко подойти к Макгрегору. Придется его касаться. Для Элизабет эта задача – не из легких. Слишком велико искушение: в этом-то и заключалась сложность.

Оторвавшись на миг от записной книжки, Хейворд с интересом посмотрел на девушку.

– В чем дело? – спросил он. – Что-нибудь не так?

Элизабет по-прежнему крутила в руках поясок.

– Но я никогда не снимала мерки, – неуверенно ответила она.

– Представь, что это примерка одного из твоих платьев, – ответил Тревелиан.

Элизабет колебалась. Она считала неприличным касаться джентльмена, как того требовала примерка. Но знала, что сам Хейворд не слишком придерживается светского этикета. Если какое-то правило ему казалось глупым, он просто игнорировал его и делал по-своему.

Хейворд нахмурился:

– Ты очень помогла бы мне, сняв мерки, но если по каким-то причинам ты считаешь эту пустяковую просьбу унизительной, я сделаю это сам.

– Обещаю, что не буду кусаться, – с насмешкой подбодрил Эш.

Девушка повернулась к Макгрегору. Он протягивал ей мерную ленту. Поза напоминала кота, дразнящего мышь.

Ну, и негодяй! Он, конечно, ожидает, что она сейчас подхватит юбки и с пронзительным визгом бросится из комнаты.

Девушка стояла перед выбором. Могла отказаться, считая просьбу Хейворда неприличной. Но этим она обидела бы его. К тому же, ей и самой не хотелось казаться мышью, испуганной до смерти. Она вполне может подавить в себе безумное влечение к Эшу и снять мерки, не моргнув глазом. Так она докажет этому самодовольному дикарю, что спокойно относится к его мужским чарам. Второй вариант ей понравился больше.

Двумя быстрыми шагами преодолев расстояние, разделяющее ее с Макгрегором, Элизабет подошла и взяла у него мерную ленту.

– Если я не ошибаюсь, вы превратились в свирепого зверя в тот момент, когда мистер Дибелл измерял талию, – сказала она.

Тихо засмеявшись, Эш приглашающим жестом развел руки в стороны.

– Милости прошу.

Элизабет смотрела в его смеющиеся глаза и старалась не обращать внимания на широкую мускулистую грудь, туго обтянутую черной рубашкой. Но тут же нахлынули непрошенные воспоминания: сильные руки, бережно и нежно обнимавшие ее, теплые и жадные губы, впивающиеся в нее с упоением и восторгом. Сейчас, когда он стоит, раскинув руки, ей приходится сдерживать себя, чтобы не броситься к нему в объятия.

– Леди Бет? – в дразнящем полувопросе Эша, чувствовалась ирония – неужели все-таки решится?

Ну и дура же она!

Он просто мужчина.

Быстрый переход