– Может быть, позвать на помощь Элизабет? – предложил Хейворд.

Эш отдал ему пистолет и уверенным тоном сказал:

– Я долгое время о себе заботился сам. Стоит ли теперь что-то менять.

– И все-таки я скажу Элизабет, – улыбнулся герцог.

Подойдя к купе Макгрегора, Элизабет остановилась, чтобы немного успокоиться. Сердце в груди бешено колотилось. Снова при одной мысли, что опять увидит этого человека, тело охватывало неизведанное возбуждение. Каким же все-таки невозможным, раздражающим и... интригующим был этот мужчина! Теперь он ранен. Истекает кровью. Но, слишком упрям, чтобы принять от нее помощь.

Она держала в руках небольшой деревянный ящичек с медикаментами, который прижимала к груди крепко, как щит. Элизабет решила для себя, что во что бы то ни стало, поможет Эшу, – хочет он того или нет.

Постучавшись, девушка прислушалась. Ответа не последовало. Может быть, он потерял сознание? Поколебавшись немного, она открыла дверь. В купе никого не было. Синее бархатное покрывало на кровати смято: ожидая свою жертву, неизвестный сидел на нем. Элизабет стало не по себе, когда она подумала, что кто-то действительно ждал Эша, чтобы убить его.

– Мистер Макгрегор, – позвала девушка, переступая порог. – С вами все в порядке?

– Я же сказал Тревелиану, что мне не нужна помощь, – прогремел низкий голос Макгрегора.

Элизабет сильнее прижала к груди аптечку.

– Да. Он мне об этом сказал, – ответила она.

– Возвращайтесь в свое купе, леди Бет. Мне не нужна ваша помощь.

– Но рана должна быть хорошо обработана, – настаивала девушка, не останавливаясь у входа. – И потом, я должна сказать...

Эш стоял перед фарфоровым умывальником совершенно, обнаженным. Элизабет остановилась, как вкопанная, словно наткнувшись на красивого дикого зверя, пришедшего к ручью на водопой. Она никогда в своей жизни не видела мужчины даже без рубашки, а...

Золотистый свет лампы выхватывал из полумрака мощный мускулистый торс. Элизабет была не в силах отвести взгляд от изящной ложбинки на спине, где смуглая загорелая кожа плавно переходила в бледную, почти белую.

Она сразу вспомнила виденные в Италии мраморные статуи. Тогда она решила, что столь совершенные мужские тела, – всего лишь воображение скульптора. Теперь поняла, что ошибалась.

Гладкое мускулистое тело Эша мерцало в неярком свете лампы. Его фигура была живым олицетворением мужской силы и мощи. Забыв о правилах приличия, зачарованная Элизабет, смотрела на обнаженного мужчину. Все ее тело постепенно охватывала дрожь, трепетал, кажется, каждый нерв.

– Леди Бет...

Низкий голос Макгрегора вывел ее из оцепенения. Посмотрев в зеркало, она встретилась с его взглядом. В нем сквозила насмешка. Он видел, как она на него смотрит.

Элизабет резко отвернулась и крепко прижала к себе ящичек. Она знала, что краска стыда, залившая лицо, пройдет нескоро. А ужасное волнение, что испытала при виде обнаженного Эша, будет преследовать ее всегда. Ничто теперь не заставит забыть это удивительно красивое и сильное тело.

– Мистер Макгрегор, почему вы не предупредили меня о том, что вы... что вы... не совсем... готовы принять меня? – запинаясь от волнения, выговорила, наконец, Элизабет.

– Насколько мне помнится, я сказал, чтобы вы уходили, – ответил Эш, и в голосе звучала явная насмешка.

– А я помню, как сказала, что все равно обработаю вашу рану, – упрямо возразила она.

За спиной Элизабет послышалось мягкое шуршание. Скорее всего, это был шелест разворачиваемого полотенца.

– Мне не нужна помощь, – отказывался Эш.