Однако против воли представил, как этот лед тает в его ладонях, превращаясь в теплый и сладкий мед.

– Совсем некрасивая, серая мышь! – снова нарушил тишину голос Хэтти.

Если бы Эш взглянул на Элизабет лишь мельком, он бы согласился с Хэтти. Но у него было время рассмотреть эту молодую особу: в ее глубоких, бездонных и серых, как воды в бухте Сан-Франциско, глазах он едва не утонул.

Элизабет Баррингтон не отличалась яркой красотой, за обладание которой мужчины не жалеют денег. У нее не было ни роскошных форм, ни тонких черт лица, ни волос цвета золотистого солнечного света или огненного заката. Она была не из тех, на кого оборачиваются на улице. С волосами цвета меди и большими серыми глазами, эта маленькая мисс Чопорность и Строгость походила на симпатичную сельскую учительницу, о которой грезит сидящий за последней партой мальчишка.

Когда же эта девушка улыбалась, ее лицо, освещенное мягким и нежным внутренним светом, приобретало неземное очарование. Ее улыбка была способна, казалось, осветить самую темную комнату, затрепетать самое жестокое сердце.

Но сейчас Элизабет не улыбалась. Обиженно поджав губы, она подняла глаза на Эша, и он увидел в огромных серых глазах глубочайшее разочарование: Эш Макгрегор не оправдал ее надежд.

– Она, похоже, не слишком-то осталась, тобой довольна, – заметила Хэтти и, помахав Элизабет рукой, громко крикнула: – Если тебе когда-нибудь понадобится работа, малышка, приходи ко мне!

Элизабет смерила хозяйку борделя ледяным взглядом, затем с силой стеганула лошадей вожжами, и они, тронувшись с места, понеслись по усыпанной гравием аллее.

Эш смотрел вслед удаляющемуся экипажу, пока тот не скрылся за поворотом.

– Спаси нас, Боже, от благородных дам, – процедила сквозь зубы Хэтти и прибавила: – Аминь.

Такие женщины, как Элизабет Баррингтон, заставляют мужчин, думать о невозможном. Эш не может себе позволить даже мечтать, что когда-нибудь обнимет девушку, только недавно стоявшую рядом с ним, вытащит шпильки из удивительных золотистых волос и почувствует, как мягкие длинные пряди падают на его обнаженную грудь шуршащим шелком.

Пейтон Тревелиан может позволить себе такое! А он? Возможно ли, что... Эш Макгрегор – внук английского герцога! Эш не хотел думать об этом: такие мысли могут свести с ума.

– Что хотела от тебя эта особа? – прервала его размышления Хэтти.

Эш присел на подоконник и оперся ногой об оконный проем.

– Она пыталась уговорить меня принять предложение старика Тревелиана, – ответил он.

Хэтти кивнула.

– Что ж, эта костлявая старая дева не так уж глупа. Да и я скажу тебе: не будь дураком, – не дай денежкам уйти.

Эш сцепил руки на своем поднятом колене, и улыбнувшись посмотрел на Хэтти – при одном упоминании о золоте ее карие глаза загорались лихорадочным блеском.

Двадцать лет назад, совсем еще молодой, она оставила ферму в штате Кентукки и вместе с мужем отправилась на запад страны в поисках золота. Муж Хэтти вскоре умер, а она нашла более легкий способ заработка, чем копание в грязи.

Будучи, начисто лишенной деловых качеств, Хэтти, словно наседка, носилась со всеми обитателями, что жили под крышей ее дома. Своих «цыпляток» она выдавала клиентам по часам и за определенную плату. К постояльцам относилась хорошо только до тех пор, пока они платили за проживание. Время от времени Хэтти выходила в город, чтобы пополнить коллекцию «курочек» новыми экземплярами.

– Видишь ли, Хэтти, деньги – это не самое главное в жизни, – задумчиво произнес Эш.

– Милый мой, то, что я не могу купить за деньги, мне просто не нужно. Я всегда говорила, и буду говорить: люди приходят и уходят.