– Должны, но она имеет обыкновение взламываться. Не думала над этим?

– Думала. Но любую систему можно усовершенствовать.

Коллендж хмыкнула. Иногда от умничаний Джулии хотелось просто убежать.

– Вот и занимайся усовершенствованиями. Не в области видеокамер, конечно.

– А в какой же? – лукаво поинтересовалась Остборн.

Аманда еле сдерживала себя, чтобы не прикрикнуть на эту девчонку. Но она не любила кричать на тех, кого уважала.

– Ты же всё и так знаешь, Джулия, – ответила она. – Сейчас отправишься в сектор С и там и начнёшь свои приготовления.

– Праздник начинается? – с загоревшимися глазами спросила Джу. Коллендж с сомнением оглядела свою секретаршу. Надо же, сколько она уже с ней возилась, а всё равно зачастую она была ей как чужая. Впрочем, для неё ведь все были словно чужие. А те, кто ими не был, уже давно лежали в могилах или рассыпались прахом по бренной земле.

– Ну, можно сказать и так.

И Джулия обрадовалась. Хотя и поводов у неё для этого поч и что дикого, бешеного счастья было не так уж и много. Но известно было одно. Порой одна мелочь может взбудоражить так, что невольно забываешь неудачи и несчастья прошлого, которые давили на тебя мёртвым грузом, не давая продохнуть. Джу знала это на собственном опыте. Эти слова подходили ей так, как Красной площади подходит ГУМ или Спасская башня – идеально.

Но было одно “но”. На этот раз она не собиралась забывать то, что волновало её до этого. На этот раз одно чувство не отменяло другого, и в этом и было отличие этой ситуации от миллиарда предыдущих.

– У меня нет ни малейшего представления по поводу того, где он может быть, – выдохнула Миранда, усевшись на скамейку.

– Ты это уже говорила, – не без раздражения в голосе подметил Уилл. Мира пожала плечами и уставилась в землю, болтая ногами.

– Он продал свою квартиру, променяв её для себя на комнату в Штабе. Работа, работа и ещё раз работа на первом месте. Семьи в этом списке нет.

– Может, он забыл о своей семье лишь потому, что ты сама этого захотела? – ядовито заметил Уилл. Девушка скрестила лодыжки, сильнее вжавшись ладонями в скамейку.

– Это было обоюдное желание, – сквозь зубы железно проговорила она. – Не только по моему хотению наши пути разошлись. Не надо делать вид, что ты нас знаешь с тех времён, когда мы ходили в подгузниках и радовались погремушкам.

Хотя было ли вообще такое весёлое времечко?

Уилл промолчал. А Мира задумалась.

Их отношения нельзя было назвать тёплыми семейными. Они всегда были немного натянутыми и не немного странными. Потому что в какие-то моменты казалось, что вот он – образец брата. А в следующий миг он всё портил. Или всё портила она.

Как ни стыдно ей было это признавать, но она и сама достаточно провинилась. Обзывала его, смеялась над ним в ответ на его поступки. Мстила. Потом корила себя за то, что она мстила. Потом корила его за то, что он вызывал в ней эту манию к мести.

И всё закольцовывалось снова и снова.

Но они были сиротами. Дети Хранителей, ставшие Хранителями. У которых изначально было именно такое предназначение. Дети погибших в мятеже, дети, выбравшие себе абсолютно разные пути. Питер гордился отцом и матерью, Питер пошёл по их пятам, приняв сторону Аманды. А Мира сразу поняла, что всё тут нечисто, что она не может быть на стороне Коллендж. Не может продолжать дело своих родственников. Просто потому, что у неё в жизни другие ценности.

Однако в последнее время что-то подсказывало ей, что у Питера ценности немного поменялись тоже. Особенно когда она узнала, что он не выдал, где находится Сандра. Вернее, даже не собирался это выяснять. И причина была понятна и ёжику: если бы он нашёл Сандру, ему бы пришлось рассказать и о своей сестре.