Отец Несс шагнул к двери на заднее крыльцо. Байрон взял его за руку.

— Погодите, отец Несс. Я слишком мало знаю. Прошу вас, расскажите то, что вам известно. Все, что вы можете рассказать мне…

Священник задумчиво почесал переносицу.

— Условия договора не столь четки, как нам бы того хотелось. И потом, кажется, я сегодня рассказал тебе практически все, что знаю. Если хочешь, могу повторить. Те, кто родился в Клейсвилле, не могут уехать отсюда навсегда. Многие жители вообще никуда не выезжают и не испытывают такого желания. Попытка уехать из Клейсвилла чревата для них болезнью и иными бедами.

Отец Несс печально улыбнулся.

— Теперь Ребекка уже не сможет уехать. И ты тоже, если только это не связано с преследованием сбежавшего мертвеца или необходимостью забрать тело горожанина, умершего вне пределов Клейсвилла.

— Ребекка не сможет уехать, — повторил Байрон. — Она и не подозревает. Мало того, что Мэйлин умерла насильственной смертью. Ребекку ждет продолжение бабушкиной миссии, а я… должен буду обо всем этом ей сказать.

— Да, Байрон. И я тебя очень прошу не медлить. Чем скорее ты обо всем ей расскажешь, тем проще вам будет вернуть пробудившихся мертвецов туда, где они и должны находиться. Мы все очень рассчитываем на вас.

Священник простился и ушел. Байрон присел к столу и попробовал вновь думать об отце, но у него ничего не получалось. Воспоминания вдруг потеряли искренность и стали чем-то вроде ритуала. Тогда он встал, вымыл раковину и пол, убрав осколки, и начал мысленно раскладывать по полочкам то, что ему предстояло осознать, — и жить дальше.

Если отец был прав, в городе откуда-то появилась мертвая девчонка-подросток, запросто убивающая живых людей. Если с его рассудком все в порядке (в чем Байрон сомневался), то сегодня он побывал в стране мертвых и подписал договор, условия которого даже не прочитал. Если все, что он узнал от отца, Чарли и священника, — правда, то и Ребекка связана условиями этого же договора. На него возлагалась обязанность как можно скорее рассказать ей обо всем, а потом — заботиться о ее безопасности. И еще: если Чарли не соврал, то настоящей Хранительницей Ребекка станет только после экскурсии в мир мертвых, куда Байрон должен ее сводить буквально завтра.

«Всего-навсего», — мысленно усмехнулся Байрон.

Он сидел на той же кухне, куда мальчишкой возвращался после школы, где мама угощала его домашним печеньем, выслушивала школьные новости и давала советы. И как же ей с отцом удавалось столько лет молчать о том, что ждет его в будущем? Этот вопрос не давал Байрону покоя. Он стал вспоминать время, когда мать была еще жива. Потом перескочил через несколько лет в другое время, после смерти Эллы… То, чего он никак не мог понять тогда, теперь выстраивалось в более или менее четкую картину. Байрон вспомнил родительские разговоры шепотом, каких-то людей, приходивших к отцу поздно вечером и даже ночью. После смерти Эллы Мэйлин буквально зачастила в их дом. Да, взрослые ему врали; да, они что-то от него скрывали, исходя из самых лучших пробуждений. Умом Байрон это понимал. Глупо сердиться на прошлое, которое не вернешь и не переиграешь. И все же в нем опять вскипел гнев. Память подсунула ему один очень яркий эпизод.

— Мам, о чем вчера ты и отец шептались с бабушкой Эллы?

— Ни о чем таком, что тебе следовало бы знать, — заверила его мать. — Ребекка сейчас очень нуждается в твоей поддержке. Вот об этом ты не должен забывать.

— Я никогда не отворачивался от нее.