В конце концов он выбрал Виолу. Не потому, что ему действительно там что-то было нужно. Просто этот вариант был ничем не лучше и не хуже других.

Весь «вечер» он провел у себя в каюте. Пробовал читать, потом смотрел фильмы. Но все это не приносило успокоения. Кевин глядел на экран, но думал о своем. О том, к чему он пришел, что принесла ему та давняя встреча с отцом Леонидом.

Пытался осмыслить все это, понять. Найти во всем произошедшем с ним что-то положительное. Искал — и не находил.

Ему казалось, что он лишь на какие-то мгновения смежил веки. И тут же понял, что сидит в одном из парков Виолы на уютной, похожей на подкову скамейке, между сомкнутыми концами которой оставался лишь узкий, не больше семидесяти сантиметров проход. В центре находился невысокий круглый столик. Такие скамейки были очень удобны для дружеских бесед в небольшой компании и пользовались заслуженной популярностью.

Напротив него, чуть слева, сидел отец Леонид. Правее расположился Ка Фай. Сила их глаз была такова, что Кевин мгновенно осознал, что находится в сновидении.

— Здравствуй, Кевин, — поздоровался отец Леонид. — Давненько с тобой не виделись.

— Решили заглянуть к тебе. Посмотреть, как ты тут без нас? — добавил Ка Фай.

— У меня все хорошо, — холодно ответил Кевин. — Все умерли, мне больше не о чем беспокоиться. У меня никого не осталось, поэтому никто больше не сможет меня шантажировать. Вы должны быть довольны моими успехами.

— Он все еще продолжает жаловаться, — произнес Ка Фай, посмотрев на отца Леонида. — Просто не верится.

— Вспомни себя, — пожал плечами Леонид. — Наверняка ты был ничем не лучше его.

— Не соглашусь, — покачал головой Ка Фай. — В моей голове глупостей было гораздо меньше.

— Вряд ли с этим согласится твой учитель, — сказал Леонид, они оба рассмеялись.

Эти два человека испортили ему жизнь. Он всей душой ненавидел этих стариков — и всей душой их любил. Это была странная, непонятная ему самому, смесь любви и ненависти.

— Я потерял Кэт, — сказал Кевин. — Малыш тоже погиб.

— Но ты ведь спас мир? — Отец Леонид внимательно смотрел на него. — Разве этого мало?

— Зачем мне мир, в котором нет ее? — Кевин отвел взгляд.

— Любовь — сильная штука, — произнес Ка Фай. — Одних она сводит в могилу. Других заставляет совершать невозможное.

Кевин взглянул на джара, пытаясь понять, что тот имеет в виду.

— Ты очень многому научился за эти годы, — сказал отец Леонид. — Но так и не понял главного: этот мир принадлежит тебе. В нем все подвластно твоей воле.

— Ты — Бог, — добавил Ка Фай. — Но Бог пока еще очень глупый.

— Начинающий Бог, — подтвердил отец Леонид. — Бог, который не знает, что он — Бог.

Кевин молчал. Просто не понимал еще, к чему клонят его собеседники.

— Этот мир принадлежит тебе, — повторил Ка Фай слова отца Леонида. — Он весь — вот тут. — Джар постучал себя пальцем по виску. — Поэтому только тебе определять, чему в нем быть, а чему нет.

— Вы о том, что я могу воссоздать Кэт? — неуверенно спросил Кевин.

— Нет, — покачал головой Ка Фай. — Это был бы неправильный путь. Ты бы все время мучился вопросом о том, настоящая ли это Кэт, или подделка, верно?

Кевин молча кивнул. Он уже давно привык к тому, что этим людям известны не только все его дела, но и мысли.