— Простите, вы не Галя Прозуменщикова? — спросил мужчина.

— Нет, я Поля. А ты, Лорка, молчи! — Она сердито шлепнула сестренку и, чтоб о ней забыли, открыла книгу и стала читать. Книга была приключенческая, девочка увлеклась, и вдруг на колени посыпались золотые персики.

Это я, — сказал Артемида. — Возьми. За победу.

— Спасибо! Лорка, смотри, какие персики!

Артемида был доволен, что фрукты понравились, но скоро лицо у него стало напряженным.

— Беседку, где скульптура пограничника, знаешь? — спросил он, отвернувшись. — Там возле лестницы камень. Под ним.

И Артемида убежал.

«Завтра в 10.00 у входа в крепость».

Поля сдвинула брови, скомкала бумажку, но потом улыбнулась.

Был короткий южный вечер. На чистом серебристом поле неба зияла дырой черная гора. На голой хребтине торчали зубчатые стены и квадраты башни. Генуэзская крепость. Пятьсот лет назад между зубцами стен зловеще блестели шлемы воинов.

Чудаки эти древние полководцы! Зачем штурмовать скалы и стены? За Алчаком, километрах в пяти, пустыня. Даже сейчас. Высаживайся и ступай своей дорогой. Пусть сидят себе в крепости железные шлемы!

Крепость была скучная. Стены как стены, обыкновенный камень. Башни обрушились, объяснительные таблички потемнели и тоже были скучными. Крытые глубокие ямы «предположительно» назывались хранилищем воды, в башнях «предположительно» жили древние командоры.

Артемида заметил, что Поля хмурится, и показал на скалу, вокруг которой темнели развалины крепостных стен, а на вершине косо врезалась в небо неприступная цитадель.

— Там, — сказал Артемида, — жила самая прекрасная девушка. Дочь архонта, правителя города. Ее любил Диофант, лучший полководец понтийского царя Митридата. А вот она любила пастуха. Пастуха убили, а девушка бросилась в море. Эту башню зовут Кыз-Кулэ, Девичья башня. Но есть и другое предположение: Кэз-Кулэ — это глаз башни, маяк.

— Все у вас тут предположительное! — рассердилась Поля. — Я была у бабушки в Суздали, и там есть монастырь, где похоронен князь Пожарский. Настоящий, а не предположительный.

Артемида обиделся и замолчал. Он рассказал самую красивую легенду древнего Судака, а эта ехидная девчонка опять придралась. Но Поле вдруг захотелось побывать в Девичьей башне.

По едва приметным ступеням, выбитым в камне, они поднялись на вершину. Лорку несли попеременно. Лорка была тяжелая, подъем крут, и они запыхались.

Внизу, обведенное у берегов белым контуром, разлинованное, как тетрадка, было море. Сначала казалось, что оно большое, а когда Поля пригляделась, то увидала, что море маленькое. Горизонт начинается совсем близко, сразу за Алчаком. Это огорчило Полю.

— Смотри! — крикнул вдруг Артемида. — Лодка!

Это было странное видение. В той стороне, где было солнце, горизонт ломался. Дымчатое, темное море вдруг обрывалось, и там стояло плоское небо, бронзовое, как древнее зеркало. Посреди этого зеркала едва заметно двигалось судно. Оно поднялось высоко, до уровня сиреневой Медведь-горы, и все поднималось и поднималось.

— Обман зрения, — сказал Артемида.

— Нет, — возразила Поля. — Они засмотрелись и наехали на небо. Они скоро приедут на солнце!

— Ловкачи! — согласился Артемида.

Конечно, судно плыло по воде, но Артемида был рад, что Поле хоть что-то понравилось в Судаке.

— А сколько времени? — спросила Лорка.

«Возле входа на городской пляж. В 7.00».

Поля складывает записку и прячет в кармашек.