Из своей начальной констатации Исаев сделал довольно неожиданные выводы. По всей логике событий, он должен был бы доказать враждебной прессе насущную необходимость своей партии. Однако вместо этого он призвал разобраться с враждебной прессой и ушел на свое место в президиуме под неутихающий аплодисмент.

Соотечественники, страшно. И хотя у журналистов есть все основания пороптать – сперва их час морили холодом на входе в Кремль, потом еще час душили жаром в крошечном предбаннике Кремлевского дворца съездов,- отчет о III съезде «Единства и Отечества» хочется выдержать в восторженных или по крайней мере нейтральных тонах. Тем более что стилистика мероприятия, на котором все голосовали единогласно и выступали в унисон, более чем располагает к такому советскому стилю. Никогда еще я не видел в одном месте столько начальства с бирками. Все покорно нацепили депутатские бейджики с синей полосой и ходили группами, держась земляков. Это были родные начальственные лица – набрякшие, значительные, с маленькими глазками; такие люди обращаются друг к другу по имени-отчеству и на ты, умеют приказывать челяди и в любой момент готовы взорваться начальственным же криком. С ними были женщины секретарского вида – такие мгновенно сервируют скромный фуршет подручными средствами и поют после этого фуршета «Каким ты был, таким остался»: о, эти верные спутницы региональных боссов! Присутствовала и комсомольского типа молодежь. Раньше «Отечественников» еще можно было как-то отличить от «Единщиков»: к примеру, осенью 1999 года на лицах членов ОБР читалась нескрываемая, несколько даже глумливая победительная радость, а на лицах «медвежатников» – тоска и недоумение людей, которых с выкрученными руками срочно рекрутировали в непонятную партию власти. Весной 2000 года из отечественников словно выпустили весь воздух, а у медведей появилась невнятная бодрость людей, в трудной борьбе неизвестно за что победивших непонятно кого. Сегодня «ОВР» и «Медведь» практически неотличимы. Программа у них одна и называется «Наш любимый». Клятвами на верность нашему любимому и его политике, которая за два года чудесно изменила страну, были полны практически все выступления.

Александр Житинский советовал из каждой речи выписывать только глаголы – тогда понятнее, что на самом деле имеет в виду докладчик. Я пошел дальше: из речи Шойгу, открывшего съезд своим докладом, выписал в порядке их появления глаголы, из речи Шаймиева («Вся Россия») – прилагательные, а из речи Лужкова – существительные. Получилось вот что.

ШОЙГУ: Собрались, принять, осознавать, значит, забыть, перестать делить, перестать подсчитывать, стоит, объединить, сплотить, работать, берем, взяли, будем, понимаем. Пытаются сыграть, посеять, расколоть, не суждено сбыться. Объединить, состоять, обеспечивать, не хотим разъединять, прошло, настало, справиться, гордиться.

ШАЙМИЕВ: Уважаемые, новую, основные, главное, многие, очередной, долговременную, серьезную, реальный, назревшая, важнейшая, огромная, громадная, адекватный, необходимый, повседневная, рутинная, разъяснительная, региональный, местная, неуместная, центристский, конструктивный, правый.

ЛУЖКОВ: Этап, судьбы, энергия, деловитость, самоотдача, груз, ответственность, усилия, программа, платформа, выбор, курс, документ, концентрация, принципы, приоритеты, идеология, организация, свобода, анархия, вседозволенность, верность, жажда, корни.

Из местоимений чаще всего упоминались загадочные «кое-кто». Эти кое-кто не понимают, не ценят, пытаются расколоть и посеять, не хотят мириться с новой реальностью и вообще ведут себя отвратительно. На месте кое-кого я бы уже паковал чемоданы.

Перлов вообще было много. Так, руководитель госдумской фракции «Единства» Пехтин порадовал собравшихся сообщением, что в зале присутствует примерно одна пятая часть женщин.