Идея, по её словам, принадлежала Эвелине. Король отказывался принимать решение о союзе с Империей Крови, о котором она хлопотала много лет. Поэтому его нужно было убить. Однако мать, конечно, хорошо знала меня и понимала, что слушать ее я вряд ли буду. Королева решила избавиться от своевольного сына и занять престол сама. А следовательно, меня надо было устранить. Как? Естественно, чужими руками. Были подготовлены письма, которые выставляли меня убийцей собственного отца, нанят человек из дальних земель, который не знал и знать не хотел о политике Лунного королевства, но решил заработать денег на убийстве правителя Шалиэна. Болт покинул ложе арбалета, чтобы закончить эру правления одного короля и начать годину борьбы за престол.

Однако отец не умер сразу. Убийца был наказан за ошибку. А все, кто участвовал в заговоре, собрались у ложа умирающего, скрестив пальцы и ожидая, что произойдёт дальше. Король умирал. Эвелина и Рейтен уже успели успокоиться, когда он – по сути, уже с того света – нанёс ответный удар: сменил наследника и потребовал от меня всем известные клятвы. Эвелина была в ярости. Она никогда не думала о Тирве как о возможном правителе. Но он был слишком молод, чтобы стать королем, и она могла быть регентом в случае моей смерти. А там уже легко было и объявить себя владетельницей короны.

Когда рассказ дошёл до этого места, я вспомнил её холодный взгляд, пригвоздивший меня тогда к стене. После этого мать стала продумывать новый план. Дальнейшее меня не слишком удивило. Большую часть я понял и так. Независимо от клятвы, в случае гибели брата я имел все права на корону – то есть, я все еще был наследником. Брат же был младше меня, и им все еще можно было командовать. В запасе было немного времени, прежде чем Тирв повзрослеет достаточно, чтобы понять, что вокруг него происходит. Но начинать что-либо можно было только после устранения наследника трона – меня. Королева решила стравить нас с Тирвом.

Брату подсунули те самые письма, которые не пригодились ранее, он перепугался и начал действовать. Осталось только дождаться известия о моей кончине. Или ответных действий против Тирва уже с моей стороны. Кто бы ни победил, другого она могла обвинить в братоубийстве. Удивительно, что план её не сработал. Ведь у нас обоих много раз была возможность устранить друг друга.

Я смотрел на Тирвейнена, стоявшего рядом, и пытался понять, что остановило меня. Полагаю, и он думал о том же. Но я не мог представить его мёртвым. Всё время лезли в голову эти проклятые виверны, которых мы объезжали вместе. И ещё – мои книги, которые он без конца рвал, если я отказывался с ним играть. Я попытался вспомнить что-то подобное о матери – и не смог. Она всегда была королевой. Так я и называл её. И её никогда не волновало, что с моими книгами.

Один вопрос оставался мне непонятен, и я задал его в лоб:

– Я понял, чего хотела мать. Но я не могу понять, чем она купила тебя?

Рейтен долго смотрела на меня, прежде чем усмехнуться.

– Я тебя ненавижу, – сказала она и не добавила больше ничего.

Тирв сдержал своё слово. Меня восстановили в правах и вернули апартаменты в королевском дворце. Он так же без особых возражений согласился дать отступные Маритте и выпустить её работников. Для всех вокруг я теперь снова был Артайнен тау Вин Двальен. И только одному существу по-прежнему дозволялось называть меня Вельдом – Защитником Смерти.

– Вельд… – сказала Альдэ и улыбнулась, потянувшись на шелковых простынях.

– Что? – я взял ее руку и поцеловал тонкие пальцы.