Альдэ

Что я знаю о Койгреах?

Их светлая кожа слегка отливает голубым. У них серебряно-белые, а иногда чёрные, даже в синеву, волосы. Глаза синие или зелёные, и в них искорками мерцает золото.

Одежды их изящны, мы не встречали раньше таких. Платье украшают вышивки из маленьких разноцветных камней. Большинство Мак а’гхеалах одеваются в тёмные, земляные цвета – такие, что позволяют, должно быть, им легко укрываться в окружаюших чёрных камнях.

Другое дело – во время празднеств и кутежей. Тут Мак а’гхеалах выбирают самые яркие цвета.

Волосы они заплетают в косицы, а иногда собирают в высокие хвосты, перевивая бусинками и разноцветными нитями.

Мак а’гхеалах очарованы магией. Колдовство для них означает власть. А Койгреах очарованы и ей.

Импульсивность – их величайшая беда. Мак а’гхеалах не могут сосредоточиться на чём-то одном.

Как никакой эльфийский народ, кроме, разве что, Солнечных эльфов, они жаждут магии и власти. Мак а’гхеалах не гнушаются раздвигать границы тайных знаний в поисках тайных путей, даже если им угрожает смерть.

Падки на азартные игры, не мыслят жизни без выпивки, пиров и кутежей и так несерьезны, что кажется, даже война – шутка для Детей Луны

Койгреах говорят на наречии Луны, жутко исковерканном истинно эльфийском языке. Впрочем, могут, безусловно, говорить и на других. Все умеют писать.

Поклоняются демонам, с которыми пять столетий назад заключили контракт.

Если что-то ценное они и могут делать – это чудесные музыкальные инструменты. Инструменты эти часто зачарованы, на вид чисты и тонки, и часто украшены самоцветными камнями и изготовлены из редких материалов.

В битве любому оружию Мак а’гхеалах предпочитают длинный прямой клинок, рапиру, реже – арбалет или лук.

Доспех их, подобно другим деталям одеяния, выглядит древним, но всегда выполнен с безупречным мастерством.

Не могу сказать, какие чувства вызвал лунный, заявивший, что отныне я – его вещь. В его словах была сила. Уверенность. И… что-то ещё. Но он был врагом. Я отчётливо ощущала исходящую от него угрозу. Весь он дышал жаром. Его приказы были странными. Я не знала, как мне следует их понимать. Желание держать пленницу – роль свою я понимала вполне ясно – без доспеха было естественно. Но аккуратные пальцы Лунного, горячие, как угли, заставляли думать не о плене. Простите, предки, даже не совсем думать. Я слишком долго была в одиночестве. Сейчас я поняла это абсолютно ясно, иначе откуда такие мысли, терзающие меня?

Освободиться от доспеха было приятно. Он давно уже давил грудь, но снять его в лесу, где угроза таилась под каждым кустом, я не могла. Я расслабилась ненадолго, забыв, что не выполнила приказ целиком. Руки Лунного вынули из кожаного панциря мой локоть и замерли на метке. Осторожные. Сухие. Безразличные. Лунного не пугало ни моё имя, ни моя судьба, начертанная на коже. Он назвался… Назвался моим защитником – защитником Смерти. Будто камень упал с души. Мне казалось, нет в мире существа, которое не проклянёт меня за то, что я жива.

Он отошёл глотнуть вина, а я внезапно с новой силой ощутил одиночество. Солёная волна горечи захлестнула меня. Лунный был врагом. Но только он, касался меня без страха и говорил со мной без ненависти.

– Сколько тебе лет? – услышала я спокойный вопрос. Для тюремщика вопрос звучал странно. Впрочем, почему нет? Мой возраст может помочь предсказать мои поступки.