Она тут же схватилась за горло и закашлялась. Я мысленно слегка растянул ошейник.

– Так?

Глаза дикарки сверкали обидой и непониманием.

– Где бы ты ни была, если я прикажу… – я опустил веки, подтверждая сказанное мысленным приказом.

Альдэ вскрикнула. Открыв глаза, я увидел, что её кожа рядом с ошейником слегка дымится, и опустил руки ей на горло, снимая боль.

– Если я прикажу, ты умрёшь.

Альдэ

«Зачем?» – билось в груди. Я не сопротивлялась. Да и как я могла? Этот лунный принял меня в клан, я присягнула ему на верность, приняла его закон. Да и до того я была согласна… Почти согласна… Почти на все… Теперь у меня был клан. Маленький, состоявший всего из одного эльфа, но от этого на душе становилось тепло. Причем, если тепло там, в далёкой стране, о которой я мечтала, отправляясь в путь, про которую думала, что там все эльфы живут счастливо, было призрачным, то тепло здесь, то тепло, которое дарил мне Койгреах – было живым и настоящим. Только на каждом шагу оно превращалось в обжигающее пламя.

– Ты можешь осмотреть лагерь, – сказал Койгреах, вставая, – но в этом нет смысла, через два дня мы снимемся.

– И что потом? – мрачно спросила я. А кто бы на моём месте радовался металлическому ошейнику с подогревом?

– Потом мы снова пойдём вдоль границы. Пока через неделю не доберёмся до такого же лагеря.

– Бессмысленно. Ради чего? Чтобы поймать ещё несколько несчастных?

– Вроде того, – злая улыбка заиграла на губах Койгреах. – Я буду рад, если мы прекратим ходить туда-сюда. Но пока такого варианта нет.

Он помолчал, а затем добавил.

– Твой народ тоже кочует. Ты должна была привыкнуть.

– Мой народ кочует, когда того требует природа. Сейчас природа настойчиво говорит – пора найти укрытие в пещерах и переждать зиму.

– Точно, – Вельд отвернулся. – Но мой брат требует другого. Ладно, – он встал, – оставайся здесь или уходи, но к закату ты должен быть в моём шатре, иначе испытаешь боль.

Я воспользовалась его предложением и остаток дня провела, изучая окрестности.

Жизнь в лагере шла своим чередом.

Кто-то ухаживал за конём, кто-то чистил меч или шлем. Один измученный эльф перевязывал белой лентой ссадины на стоптанных ногах, другой смазывал обнажённое тело кунжутным маслом. Кто-то латал ботинки или пришивал подошвы к сапогам, кто-то чинил одежду или писал письмо домой. Несколько эльфов, собравшись в кучу, играли в кости прямо на траве и сплетничали, то и дело поминая незнакомые имена.

– Говорят, скоро нас назначат сопровождать караван, уходящий на восток, – услышала я голос одного, но дослушивать не стала.

Меня не столько интересовали солдаты, сколько животные и погодные знаки. Скоро должны были начаться заморозки. А потом подкатит веселый Йоль… Празднуют ли его Дети Луны?.. На глаза пограничникам я почти не попадалась, но те, кто встречал меня, обходили по широкому кругу, будто прокажённую, только завидев ошейник. К такому обращению я давно привыкла и не слишком удивлялась. К закату, как и приказал Вельд, я вернулась. Койгреах сидел на одном из сундуков, широко расставив ноги, на его предплечье устроился серый сокол. Оба были мрачны.

– Раздевайся, – бросил он, едва я показалась на пороге. Я замерла, как вкопанная. Такое не приказывают. В этом я была твёрдо уверена. О таком можно лишь просить.

Пока я открывала и закрывала рот, Вельд шагнул к насесту и ссадил сокола на него.