Ниже стоянок северных кланов начинается необозримая заводь, а затем справа по течению встают загадочные и диковинные в рассветной дымке скалы. Они то вырастают из изумрудной бездны Койдвиг Маур, то снова исчезают из вида. Имя им Болион Кох, Красные Колонны.

Болион Кох – самый западный бастион Ледниковых гор. Миновав низовье Авона, Дур Маур течет к Северной звезде, соединяя воды множества маленьких рек, и с первозданным грохотом прорывает каменистый заслон порога Всадников.

Тут же, слева по течению, под сенью Койдвиг Маур, расположился самый старинный из наших городов – Пинуит. Древнейшие из Хранителей уже не помнят, когда пришли сюда первые кланы. С юга из-под искрящихся на солнце скалистых уступов Пинуитского перевала сбегает к Дур Маур Проток Дождей. Здесь в давние времена пролегала дорога к золотым рудникам гномов. Трудным было путешествие по этой реке, в сезон дождей заливавшей все окрестные берега так, что могло накрыть и всадника с лошадью, и дома.

Вперед по течению присоединяется к Дур Маур спокойная Каменная речка. Немало торговых судов прошло по этому пути, пока поток внезапно не иссяк.

Дур Маур проносится над последним порогом, становится неторопливым и потихоньку течет к морю, принимая в свои воды все новые притоки. Глубина ее позволяла в былые времена белокрылым парусным судам с чужой земли подниматься до самого Портлат Гойдуиг – Лесного Порта.

Торговые корабли с восточного материка привозили сюда диковинную посуду, масло оливы и ещё одно – для светильников, теплые ткани, вытканные из шерсти животных, которых они держали у себя – и многое другое. Они выменивали лечебные травы, ягоды, шкуры, мед, речную рыбу, самоцветы и доспехи.

Всё в Портлат Гойдуиг пропитано запахом сосновых брёвен, опилок и смолы. Дома сплошь деревянные, и мостовые – из брёвен. Хранители вольных кланов указывали деревья, что могли быть срублены – те, что уже не пережили бы зимы.

Простор Дур Маур необъятен, и взгляд не в состоянии его охватить.

Альдэ облокотилась на краешек стены между зубцами и замолкла. А я встал рядом, спиной к зубцу.

– Там уже зима, – сказала Альдэ задумчиво.

Я пожал плечами.

– Зима приходит каждый год.

– Да… – она помолчала, – но это первая зима без меня.

Я лишь поднял бровь.

– Ты никогда не покидала Великого Леса зимой?

Альдэ покачала головой.

– Я вообще почти никогда не покидала его.

– Триста лет в чаще?

Альдэ кивнула.

– У вас хотя бы есть города?

Альдэ гордо улыбнулся:

– Целых два!

– Это те деревушки на дальнем берегу?

– Может, поэтому мой народ счастливее твоего?

– Счастливее? Ты стала счастливее, когда тебя изгнали?

– Меня не… – она замолчала и долго смотрела куда-то за горизонт, будто бы видела много дальше меня. – Меня не изгнали, – закончила она тихо и опустила голову.

Я повернулся боком к стене и внимательно посмотрел на неё. Альдэ вздохнула, будто делала над собой усилие.

– Ты знаешь законы Леса? – спросила она.

Я пожал плечами.

– Кое-что знаю.

– Мой клан… погиб, – она облизнула губы.

Альдэ не смотрела на меня, смотрела только вниз, на воды Великой реки. Я не понимал.

– Когда клан погибает… – сказала она медленно, – охотники уходят следом в Лес Между Миров, где продолжают своё служение. Иногда кто-то остаётся, если он нужен другим кланам. Такое бывает после долгой войны, засухи или морозов. Но как только в новом клане родится ему смена, он должен вернуться к своим.