– Не ломайся, – прошипел вампир в самое её ухо, будто угадав мысли супруги, – я же знаю, что ты готовилась для меня.

Осознание того, что Данаг знает о ней всё, пронзило тело Алаур, как ядовитая стрела, и она обмякла, в один миг теряя надежду.

Рука Данага продолжала ласкать её, уже мягче, рассылая по телу волны непрошенного удовольствия, а затем другая ловко подхватила проигравшую под живот, вздёргивая её на четвереньки, и в следующее мгновение Алаур почувствовала его в себе. Щёки залились краской, и Алаур окончательно потерялась, запутавшись в ощущениях.

«Я ненавижу тебя», – крутилась в голове навязчивая мысль, когда плоть вампира раз за разом врывалась в покорное тело.

Данаг двигался резко, чувствуя, что не может насытиться. Было бы куда лучше, если бы эльфийка кричала и царапалась, если уж она не может отдаться ему всей душой. Но так, без ответа и сопротивления, Высший не мог почувствовать победы.

«Да иди ты к чёрту», – подумал он.

Наклонившись, Данаг вонзил клыки в шею партнерши. Вот теперь королева рванулась в его руках, выгибаясь навстречу удовольствию и боли и пытаясь высвободить заломленную назад руку. Вкус её тела оказался сладок, как дорогое вино, она пахла терпкими мхами и несломленной гордостью.

– Ненавижу тебя… – Алаур не заметила, как произнесла это вслух, когда тело её наполнило семя Высшего.

Данаг резко оторвался от прокушенной кожи и провёл языком по маленьким ранкам. Несмотря ни на что, дроу была чудесна.

Перевернувшись и откатившись в сторону, Данаг быстро и крепко уснул.

Алаур лежала какое-то время неподвижно, пытаясь осознать, что с ней произошло. Измотанный войной, интригами и постоянной борьбой разум отказался добавлять к существующему уравнению ещё один факт: только что она распрощалась с женской честью. Наконец, Алаур поднялась. Губы растянулись в кривой усмешке, когда взгляд её упал на серебряный нож, вонзённый в яблоко на прикроватной тумбочке – будто кто-то специально забыл здесь этот чудесный сувенир. Скользнув к оружию, она схватила его – и в один миг клинок оказался у горла вампира. Лезвие почти коснулось кожи, когда Данаг пошевелился во сне, переворачиваясь на бок. Лицо его казалось почти детским теперь, и Алаур поняла, что видит за вечер уже четвёртую маску – или, наконец, – истину?

Несколько минут она искала повод нанести удар, но вместо этого вспомнила лишь слова Данага: «В случае моей гибели остаток получит моя доверенная соратница Ивон». Алаур зашипела как змея, понимая – скорее она удавится сама, чем позволит Ивон коснуться её хоть пальцем.

Алаур медленно отодвинула клинок. Провела ладонью над животом вампира, произнося едва слышное заклятье – заговор диареи. Затем встала, подобрала разорванное одеяние и стремительно направилась в свои покои. Бросив на пол остатки ненавистной теперь шёлковой сорочки, Алаур облачилась в привычный походный костюм. Выйдя в коридор, она окликнула стражника и приказала седлать ящеров. Через час кавалькада дроу во главе с королевой уже вовсю мчалась в направлении Керр-Ис.

Глава 5. Мышеловка

Алаур сидела на огороженном балюстрадой балконе своих апартаментов в Керр-Ис и смотрела, как лучи рассветного солнца заливают крыши домов и брусчатку улиц. Многие дроу не любили солнце – но не она. С детства Алаур нравилось слушать легенды о тех временах, когда дроу ещё не ушли целиком под землю. Вместе с героями древности она каждый раз надеялась на победу – и каждый раз погибала вместе с ними, то преданная соратниками, то сражённая мечами наземников.

Когда ей было двадцать, она грезила о том, как армии тёмных эльфов под её началом с триумфом ворвутся в потерянные крепости и объявят верхнему миру о своём господстве.