– Тахир – не слуга. Но я скажу.

Пальцы резко исчезли, и Раманга отступил.

– Пошли, войска ждут, – сказал он.

Каждый поход начинался со смотра войск. В первых рядах армии Певчего Смерти, отступавшей от границ Солнечного Королевства, летели отряды всадников на вивернах. Следом шествовали чистокровные носферату и когорты пехоты, наёмники, формирования лучников и саперов, катапульты и тараны, повозки и телеги поддержки. И, наконец, арьергард. В самом хвосте двигалась бесконечная вереница цивильных, то, что обычно называлось обозом – чернорабочие, наложницы и другой обслуживающий контингент, как для часов отдыха и досуга, так и для работы. Элиана, прищурившись, внимательно смотрела на неторопливо проплывавшие в небе стройные ряды виверн. Силу и непобедимость этих отрядов не могли объяснить ни природные характеристики их животных, ни их дисциплина, ни даже огонь упоения битвой, горящий в самом полководце. Эти полки были сформированы из аристократов Бладрэйха, закованных в тяжёлую броню. Такой же бронёй были покрыты и тела их виверн – обыкновенно считавшиеся непригодными для того, чтобы нести большой груз. Это была элита. Точёные шеи всадников виднелись над широкими спинами животных и их когтистыми лапами. Солнечные эльфы не пользовались ни сёдлами, ни стременами. Они вообще не использовали виверн, предпочитая собственный путь. Упряжь же всадников Раманги была богато украшена, спины их покрывали чапраки и шкуры животных – гепардов и пантер. Сами всадники носили панцири, были вооружены короткими мечами, копьями, короткими пиками и дротиками и прикрывались среднего размера сердцевидными щитами. На самом Раманге, стоявшем рядом с эльфийкой, был панцирь, изготовленный из кованной стали и украшенный изображением звериной головы. Аги, командовавшие полками, их авангард, первый вступающий в бой, красовались в доспехах из металлических и кожаных пластин. За спинами их стлались темно-красные плащи. Первый из десяти аджаков под командованием Махкама являлся личной гвардией Раманги. Он сам шёл в бой в его голове.

– Их отнимают у родителей ещё мальчиками.

Элиана вздрогнула, услышав голос Раманги совсем рядом, а тот тем временем продолжал, глядя на плывущий мимо них отряд всадников:

– Помещают в особые училища, где из них делают свирепых воинов, и затем обращают. Не имевшие семей и ни к чему не привязанные, они становятся опорой трона в моей стране.

– Но теперь считаться с ними вынужден даже ты.

– Да… это так, – Раманга помолчал, прежде чем продолжить, – они живут в особых кварталах, и горе, если случится среди них бунт – погромы и пожары будет не остановить.

Раманга повернулся к Элиане.

– Моя виверна ранена. Она не сможет поднять нас обоих. Ты поедешь в седле с одним из моих воинов.

– С одним из воинов? – растерянно повторила Элиана. Она прекрасно представляла, как тесно в одном седле вдвоём, и, строго говоря, предпочла бы не делить седло даже и с «супругом». – У меня свой транспорт, с твоего позволения.

Раманга поднял брови.

– Нам нужно быть в Римане сегодня. Ни один конь не сможет донести тебя вовремя.

– Конь? – Элиана фыркнула и вышла в коридор, вынуждая Рамангу следовать за собой. – Кто говорил о коне?

Миновав короткий коридор, Элиана вышла на улицу, где уже лежала, прижав к выжженной земле брюхо, виверна наместника. Сложив пальцы у губ, принцесса оглушительно свистнула. Вдалеке послышались ржание и недовольные крики солдатни. Секунда – и, ударив когтистой лапой о землю, рядом с послом приземлился грифон. Не оборачиваясь, Элиана скосила любопытный взгляд на наместника. Раманга почесал подбородок.