Раманга нахмурился и, протянув руку, поймал её подбородок, разворачивая лицом к себе.

– Разве я не был с тобой так ласков, как не был бы ласков ни один мужчина из твоей страны?

– Ты не знаешь наших мужчин.

– Но я знаю, что тебе не было хорошо ни с кем из них.

Элиана поджала губы и ответила не сразу.

– Раманга, – упрямо сказала она, – ты думаешь лишь о себе. О том, что твой гарем тешит твоё самолюбие, о том, как он славит тебя среди других вельмож. Но ты никогда не ведал настоящей любви.

– Я любил вас всех! Люблю и теперь! В моей жизни было столько любви, сколько не ведает ни один эльф!

Элиана покачала головой.

– Чего стоит такая любовь? – спросила она, высвобождаясь из его рук, но по-прежнему глядя супругу в глаза. – Она как бриллиант, который расколот на множество частей. Разве будут эти осколки стоить столько же, сколько огромный алмаз?

– Конечно же нет. Но любовь – не холодный камень, – Раманга приподнял руку, демонстрируя супруге перстень, который ему удалось унести с собой, – любовь – драгоценное украшение. Чем больше камней – тем ярче блеск.

– Тебе никогда не понять, что такое настоящая любовь, – Элиана отвернулась.

– А тебе? – спросил Раманга у неё, – ты любила кого-нибудь до того, как встретила меня?

Элиана промолчала. Никогда до встречи с супругом она и слова такого не вспоминала – любовь.

– Судьба посмеялась надо мной, – сухо сказала она, – вместо любви она дала мне тебя.

– Ну давай, неси своих гусениц, – усмехнулся Раманга. – Хочу посмотреть на синий дым, ведь ты сама сказала, что это цвет нежности.

Элиана встала и принесла горшок с прекрасными кровопийцами. Повторив всю процедуру по добыче крови вампира, она отнесла тарелку в тень у входа в пещеру. Махнув рукой, создала завесу облаков над темной кровью и пустила за облаками слабый луч света. Кровь в этот раз не забурлила, над тарелкой начал подниматься розоватый туман с вкраплениями цветных пятен.

– Смотри, – показал Раманга, – в этот раз синий более яркий…

Элиана улыбнулась своим мыслям, рассматривая синее пятнышко с неправильными краями. Вокруг него разливался ореол золотистого цвета.

– Хм… если верить тому, что и желтый становится более насыщенным, то и ты не остался недовольным, супруг, – тихо ответила она.

Она внимательно вглядывалась в красное марево, посередине которого начала загораться крохотная белая точка. Светилась она все ярче.

– Что это? – поинтересовался Раманга.

– Не знаю, – улыбнулась Элиана. – Может, это пятно верности?

Раманга хихикнул.

Она взяла мех с водой, отпила немного, продолжая наблюдать переливающиеся разводы. Вытерла губы, стряхнула руку, и несколько капель полетели в тарелку. Белое пятно в них вдруг засверкало всеми цветами радуги. Элиана от неожиданности дернулась, облака исчезли, и туман под лучом света испарился.

Со дня нападения на дворец Раманги солнце вставало десять раз. И, каким бы приятным ни оказался этот отпуск, дела не собирались ждать. На сей раз позволить Раманге запереть себя Элиана не могла. Одевшись, она выглянула из пещеры и присвистнула. Послышался шорох крыльев, и Йено приземлился напротив. Элиана подошла к грифону и потрепала животное по загривку. Грифон разинул клюв и припал на передние лапы, подставляясь под ласку.

– Нужно разведать кое-что, малыш, – сказала Элиана. Обошла грифона сбоку и забралась на него верхом.