— Нужен мне той жених, як прошлогодний снег!

И тройка укатила ни с чем. Ане было очень жаль: и лошадки, и жених казались такими красивыми!

Жаль было и родителям: купеческая семья была очень зажиточной. Представлялось, что их дочь попала бы в хороший дом, что жила бы богато, беззаботно… Не знали ещё люди в том, 28-м году: скоро все «зажиточные» или пойдут по этапу в далёкие места, или останутся нищими. Не миновала б эта доля и Марию. Но судьба, в лице восемнадцатилетней девушки, распорядилась иначе. Мать, после неудачного сватовства, в сердцах бросила ей:

— Богатый жених тебе не нужен, а за нищего Пашку пойдёшь!

— Да, за Павла пойду! — ответила дочь.

Так и случилось.

Нежельские жили на соседней улице, были бедны. Ветхий одноэтажный домишко, одна мать, две уже замужние дочери, два сына — Павло и Степан, — оба сапожничали. Павел был всем хорош — и собой, и характером, и душевными качествами. Редкий человек: добр, совестлив, всем готов помочь. Когда он посватался к Марии, отказа ему не было. Хоть и жаль отцу с матерью было богатого жениха, они не отговаривали дочь, не препятствовали. В семье Волковых никогда деспотия родителей не процветала.

Сватовство Павла Аня помнит хорошо. Их, детвору — её, Дениса и Федю, — загнали на печь: дело было зимой, печь топилась. В соседней комнате шёл сговор. Когда сговорились и сваты с родителями стали пить водку, Павел и Мария вышли в первую комнату. Детвора затихла, затаилась: что-то сейчас они увидят?.. И услышали, как Маруся говорит Павлу:

— Давай деньги — на свадьбу, на платье, всё что есть давай!

И он отдал — легко, охотно, как потом отдавал всегда.

Да, была Мария сурова, прагматична и скуповата. Это ещё отец отмечал, говаривал:

— Из всех моих детей одна Маруся скаредная.

Свадьбу Аня тоже, конечно, помнит хорошо — ей ведь было уже десять лет. Дом Павла маленький, в одну комнату, а гостей собралось много. Особенно со стороны Волковых, так как отца многие знали, уважали. Потому гуляли в доме, стоящем рядом — у родственников жениха. У Нежельских только раздевались, а потом через двор шли к соседям. Стояли морозы, но идти-то было недалеко.

Аня тоже разделась и в новом беленьком платье, в туфельках побежала туда, где шла свадьба. А там народу! На окнах висят гроздьями, заглядывают, на крыльце в двери пробка! Она не может пройти. Но тут кто-то из знакомых её увидел, закричал: «Пропустите сестричку невесты!» Люди расступились, и она прошла.

Плясали на свадьбе под гармонь. Павел и сам был отличным гармонистом. Холостякуя, часто ходил по свадьбам и праздникам, играл. Но, женившись, стал это делать редко, а потом и совсем перестал, гармонь продали.

Стал Павел у Волковых любимым зятем. И было за что. Он ведь сразу влился в семью, как родной: во всём, что здесь происходило, обязательно принимал участие.

Скоро Павел оставил сапожничество и пошёл работать на железную дорогу. Сначала весовщиком-кладовщиком: принимал и оформлял грузы. Начальство его любило и ценило — исключительной частности человеком был Павел Нежельский. Вскоре послали его учиться на курсы машинистов паровоза. В те времена, когда начиналась индустриализация страны, эта была очень престижная профессия.

Скоро молодая семья начала строить свой дом. Взяли участок недалеко от Волковых. Улица была другая — параллельная, — но дома стояли так, что огороды Волковых и Нежельских соединялись. Дом у Марии и Павла строился скромный, не идущий ни в какое сравнение с домом Волковых.