– Кто вы? – спросил он.

Мужчина ответил на каком‑то неизвестном наречии, которого Лэрд не понял. Женщина покачала головой и ничего не сказала, однако мальчик почувствовал, что надо назвать незнакомцам свое имя.

– Лэрд, – произнес он.

– Лэрд, – откликнулась она. Его имя звучало как‑то необычно в ее устах. В голову внезапно пришла мысль, что не следует никому говорить о том, каким образом они переправились через Струящиеся Воды.

– Я никому не скажу, – пообещал он.

Женщина кивнула. Затем он понял – хотя убейте, не знал, каким образом, – что должен отвести этих людей к себе домой.

Но он боялся чужеземцев.

– А вы ничего плохого моей семье не сделаете?

На глаза мужчины навернулись слезы, а суровая женщина отвернулась. В голове у Лэрда внезапно прозвучал чей‑то голос:

– Мы и так уже сделали вам столько плохого, что будем раскаиваться до скончания времен.

И тогда он понял – или, во всяком случае, так ему показалось, – что означали его сон, та падающая звезда в Цень, Когда Пришла Боль, и сам тот День.

– Вы пришли забрать боль? Мужчина покачал головой.

Как ни краток был миг надежды, разочарование не стало от этого менее горьким.

– Если вы не можете этого сделать, – сказал он, – гак какой нам от вас толк?

Но его отец как‑никак содержал гостиницу, поэтому он провел их через кладбище, мимо загона с овцами и впустил в дом, где мать уже кипятила воду для каши на завтрак.

Глава 2

ПЕРГАМЕНТ И ЧЕРНИЛА

– Завтракать будете? Небось всю ночь провели в дороге? – приветствовала их мать.

Лэрд ждал изумления и испуга, когда она услышит их голоса в своих мыслях, но ничего подобного не случилось. Похоже, они вообще не ответили ей, поскольку она повторила вопрос, и тогда ответ услышал сам Лэрд.

– Они не голодны, мама.

– Пусть гости сами за себя отвечают, – резко оборвала его мать. – Ну что, готовить на вас?

Мужчина покачал головой. Лэрда охватило желание принести Книгу Об Открытии Звезд. Он шагнул к лестнице.

– Ты куда собрался, Лэрд? – осведомилась мать.

– Книгу принести. Об Открытии Звезд.

– Не время для игр. Вон еще сколько работы.

– Они хотят, чтобы я почитал ее им.

– Ты что, за дуру меня принимаешь? Они словом не обмолвились, по‑моему, они и по‑верренски‑то не говорят.

Лэрд промолчал. За него ответила Сала:

– Это правда, мама. Чтобы говорить со мной или с Лэрдом, им слова не нужны, а с тобой и папой они говорить не хотят.

Мать перевела взгляд с Сэлы на Лэрда.

– Это еще что за шуточки? Они говорят с вами, а с нами… – Она повернулась к незнакомцам:

– Вы что, думаете, кто ни попадя может заходить ко мне в дом и заявлять, что со мной и толковать не о чем? Такие гости нам без надобности.

Мужчина положил на стол блестящий, сияющий камень. Мать с подозрением посмотрела на переливающуюся диковинку.

– И что мне с этим делать прикажете? Он что, поможет пшенице быстрее созреть? Или залечит раны на моей руке? Или от него огонь в кузнице разгорится жарче? – Но она все‑таки протянула руку и взяла камень со стола. – Он настоящий? – спросила она, но, смещавшись из‑за упорного молчания чужеземцев, повернулась к Сале:

– Он настоящий?

– Он само совершенство, – объяснила Сала.