– Зачем на часах дополнительные стрелки? – спросил Конрад. – А разноцветные циферблаты?

– Временные зоны. В зависимости от профессии, ее категории и смены, в которую человек работает. Постой, кажется, мы уже приехали. Они свернули с магистрали по пологому спуску и с северо‑восточной стороны въехали на довольно большую, ярдов восемьдесят в длину и сорок в ширину, площадь, в центре которой был длинный, некогда зеленый, а теперь заросший сорняками пожухлый газон. Площадь была пуста и казалась особенно большой в окружении небоскребов, подпиравших небо. Стэйси остановил машину, и они вышли, с удовольствием потягиваясь и распрямляя уставшее от долгого сидения тело, а потом зашагали через площадь к заросшему газону. Глядя на город, Конрад впервые осознал огромность этих бетонных джунглей. Поставив ногу на низкую ограду газона, Стэйси жестом указал в дальний угол площади, где виднелась группа невысоких зданий непривычной архитектуры, скорее всего девятнадцатого века, изрядно пострадавших от попыток уничтожить их, но выстоявших и даже сохранивших свой неповторимый облик. Но взгляд Конрада и здесь прежде всего искал часы. Он увидел их на высокой башне из бетона, стоявшей за старинными домами. Он был поражен величиной циферблата, диаметр которого был не менее ста футов. Таких огромных чесов он не видел нигде за всю их экскурсию по городу. Две черные стрелки не светлом лике часов показывали уже знакомое время – одну минуту после полуночи. Конрад впервые видел часы с белым циферблатом. Под ними на широких, как плечи, полукружьях было не менее дюжины часов поменьше, диаметром не более двадцать футов, с циферблатами разных цветов. Все они имели по пять стрелок – две большие и три маленькие. Маленькие показывали разное время.

– Пятьдесят лет назад, – пояснил Стэйси, указывая на древние развалины у подножья башни, – в этих старинных зданиях размещался величайший в мире центр законодательных уложений. – С минуту он молча смотрел на остатки старых развалин, а затем, повернувшись к Конраду, вдруг спросил: – Доволен экскурсией? Конрад энергично закивал головой.

– Потрясающее впечатление. Кажется, здесь жили титаны. И что самое удивительное, у меня такое чувство, будто они только вчера покинули город. Почему мы не возвращаемся сюда?

– Ну, причин более чем достаточно. Прежде всего, нас осталось не так много. А если бы и было больше, то нам все равно уже не справиться с этим городом. В пору своего расцвета это был чрезвычайно сложный общественный организм. Система его внутренней связи была куда сложнее, чем об этом можно судить по фасадам всех этих банков и контор. Трагедия города была в том, что его проблемы можно было решать лишь одним путем.

– И все‑таки они решались?

– Разумеется. Но полностью добиться их решения не удавалось. Это было невозможно. Ну, например, чтобы каждое утро доставить к месту работы в центр города пятнадцать миллионов служащих, а вечером развезти их по домам, нужно было огромное количество автомобилей, автобусов, поездов, вертолетов. А постоянная видеофонная связь между всеми банками, конторами и учреждениями или обеспечение каждой квартиры телевизионными и радиоточками, отопительной и водопроводной системами и прочее, и прочее? Легко ли накормить такую прорву людей, развлекать их, охранять их покой, заботиться о здоровье, обеспечивать безопасность. Сколько для этого нужно полицейских, пожарных, врачей! И все это действовало и регулировалось с помощью лишь одного фактора.