— Капитан Аладору — благородный человек, — сказал Бык.

— Благородных много. Символкапитанов — мало.

Бык вздохнул.

— Почтенный Оллер, — сказал он, протягивая сертификат, — это всё, что у меня есть. Прошу вас… Я прошу вас о наставлении.

Оллер задрал седую бровь.

— Что, прямо так?

Быка вдруг охватило вдохновение.

— Да, — сказал он. — Вы же знаменитый мудрец и знаете об этом. Если зевака вроде меня подойдёт к вам — прямо так — и попросит о мудром совете, что вы ему скажете?

Оллер звонко расхохотался.

— Хитёр, — сказал он, вытирая уголок глаза. — Насмешил. Ладно. Убери свои двадцать три минуты, мальчик, потом пропьёшь их. Повеселишься. Это лучшее, что с ними можно сделать.

Бык опешил. Может, Вирена подшутила над ним, когда говорила про сертификат? Не похоже на неё.

— Но… — начал он.

Оллер помотал головой и встал. Шагнул навстречу Быку, скрестил на груди руки. Светлые глаза сощурились, тёмные сухие губы улыбнулись.

— Тебе нужен совет? — проговорил он. Голос его звучал в одно время напевно и колко, и чудилось, будто он читает заклинание. — Есть одна мудрость, Бык, пригодная всем, везде и всегда. Она бесплатная.

Оллер вдруг оказался очень близко. Он цепко ухватил Быка пальцами за ухо и сказал прямо в ухо, так что у Быка посыпались по спине мурашки:

— Перепроверь.

— Что?

— Всё. Для начала — пересчитай скобочки.

Бык не сразу понял, о чём он.

— Умная пластинка сама считает…

— Она тупая, твоя пластинка. Пересчитай их вручную, все свои скобочки, точки и запятые, на чём ты там пишешь, и убедись, что они стоят именно там, где ты задумал. Перепроверь место и время. Где ты сейчас? Ты пришёл в срок? Туда ли, куда собирался попасть? Заново посмотри на тех, кто рядом. Их ли ты хочешь видеть? А кто ты сам? В чём источник твоей силы? Сейчас ты растёшь или иссякаешь? Почему?.. Считаешь, тебе давно всё это известно? Перепроверь!

Ошарашенный Бык отшатнулся. Смех Оллера звенел у него в ушах. Старик отпустил его и прошёл к краю пирса. Не останавливаясь, он прыгнул и в прыжке оборотился чем-то очень длинным, покрытым серебряной чешуёй, с маленькими острыми плавниками. Серебряная рыба — или, возможно, морская змея — легко помчалась вдаль, подныривая под невысокие волны, и вскоре исчезла. Исчез и памятник Основателям. Он был лишь видимостью и распался на тени и свет. Бык всё стоял и глядел вслед старику. Он понимал, что над ним потешались, но понимал и то, что Оллер сказал и показал ему гораздо больше, чем Бык мог уразуметь сейчас. А чутьё подсказывало, что в чём-то Бык успел допустить ошибку… «Что я понял? — спросил себя Бык и прикусил губу. — Ничего. И где я ошибся?.. Как это вообще возможно?»

Ломая голову, он медленно повернулся и двинулся с места. Наверняка Пальмовый рынок работал и ночью. В сущности, ночь ещё и не наступила, был поздний вечер…

И Бык увидел собаку.

Собака стояла на пирсе и смотрела на Быка. Это была крупная тощая серая собака, похожая на мелкого волка; такими через несколько поколений становятся одичавшие псы. Бык сомневался, что на Тортуге есть обычные животные. Слишком много здесь того, что возникает и пропадает по желанию человека. Дикому зверю будет просто нечего есть… Впрочем, кто-нибудь мог создать и собак, и мелкую живность, на которую они смогут охотиться, и даже помои, чтобы подкармливать их у кабаков.