– Ты, должно быть, Амелия, – сказала она, и я кивнула. – Давай‑ка немного пройдемся. Что скажешь?

Когда мы выходили, путь нам перегородил полицейский, похожий на папу, когда он надевает форму.

– Пусть отвечают порознь! – скомандовала Донна Роман, и он кивнул. Затем она отвела меня к автомату со сладостями в конце коридора. – Чего ты хочешь? Лично я – поклонница шоколада, но ты, возможно, из тех девчонок, что дня не проживут без чипсов?

Сейчас, без родителей, она показалась мне гораздо приятнее. Я тут же указала на батончик «Сникерс», решив, что надо воспользоваться моментом.

– Ты, наверное, совсем не так представляла себе каникулы? – Я покачала головой. – С Уиллоу уже случалось что‑то похожее?

– Конечно. У нее часто ломаются кости.

– А как это происходит?

Эта тетка вроде бы должна была быть умной, но явно не производила такого впечатления. А как вообще ломаются кости?

– Ну, она падает. Или ударяется обо что‑то.

– «Ударяется»? Или же ее «ударяют»?

Однажды какой‑то мальчик сбил тебя с ног во дворе детского сада. Ты, в общем‑то, неплохо умела уклоняться, но в тот день бежала слишком медленно.

– И это бывает.

– А кто был рядом с Уиллоу, когда она сломала кость в этот раз?

Я вспомнила, как вы с папой стояли, держась за руку, у кассы.

– Мой папа.

Она поджала губы и скормила еще несколько монет в автомат, который теперь выплюнул бутылку воды. Открутила крышку. Я хотела, чтобы она предложила мне попить, но стеснялась просить.

– Он был в плохом настроении?

Я вспомнила папино лицо, когда мы мчались в больницу вслед за «скорой». Вспомнила его руки, сжатые в кулаки, пока мы ожидали известий о новом переломе Уиллоу.

– Да. В очень плохом настроении.

– По‑твоему, он сделал это потому, что злился на Уиллоу?

– Сделал что?

Донна Роман опустилась на корточки, чтобы смотреть мне прямо в глаза.

– Амелия, ты можешь мне обо всем рассказать. Обещаю, тебя никто не тронет.

Тут‑то я и догадалась, что она имеет в виду.

– Папа не злился на Уиллоу! Он ее не бил. Произошел несчастный случай!

– Таких несчастных случаев можно избежать.

– Нет… Вы не понимаете… Это из‑за Уиллоу…

– Что бы ни делали дети, это не оправдывает жестокого обращения с ними, – вполголоса пробормотала Донна Роман, но я все‑таки расслышала ее слова. Потом она встала и зашагала обратно, даже не пытаясь услышать меня. – Мистер и миссис О'Киф, – сказала она, – мы вынуждены поместить ваших детей под опеку с целью защиты.

– Давайте просто поедем в участок и обо всем поговорим, – предложил папе полицейский.

Мама обхватила меня за плечи.

– «Опека с целью защиты»? Это как?

Донна Роман твердой рукой – правда, не без помощи полицейского – попыталась нас разъединить.

– Мы хотим гарантировать детям безопасность, пока вопрос не разрешится. Уиллоу переночует здесь.

Она попыталась вывести меня из комнаты, но я ухватилась за дверь.

– Амелия?! – закричала мама как безумная. – Что ты ей наговорила?!

– Я хотела сказать правду!

– Куда вы ведете мою дочь?

– Мама!  – завизжала я, протягивая к ней руку.

– Идем, солнышко, идем, – приговаривала Донна Роман и все тянула меня.

Как я ни кричала и ни отбивалась, меня все же выволокли из больницы. За пять минут борьбы у меня онемели пальцы.