— Простите, я не хотела будить вас, — сказала Лея.

— Вы говорили с Чубаккой?

— Нет, я… — Лее вдруг стало стыдно, что она позволила себе плохо подумать о старинном друге ее мужа. — Он еще спит.

— Да. Он тяжело ранен. И очень обижен.

— Вам приходилось раньше общаться с вуки?

— Нет, Чубакка — первый из вуки, кто посетил наш мир.

— Тогда почему вы так хорошо его понимаете?

— Это моя задача — понимать людей, — задумчиво сказала доктор Хиос. — И понимать тех, кто не является людьми. С тех пор как была провозглашена ваша миссия, я сделала своей целью учиться у всех, кто посещает наш мир.

— Ему повезло, — сказала Лея.

«Ему не о чем беспокоиться, — думала она»— он спит. Но когда он проснется" я расспрошу его и все узнаю… и тогда мне придется пережить весь этот ужас".

— Чубакка очень тяжело ранен, — сказала доктор Хиос. — Он потерял очень много крови. Поэтому я бы не сказала, что ему повезло.

— Вы можете его разбудить? Хотя бы на минутку? Если он видел что-нибудь…

— Принцесса, ведь Кодру-Джай ничего не видела и ничего не слышала. Я сомневаюсь, что Чубакка может что-нибудь добавить к ее рассказу. Разбудить его — слишком большой риск.

— Он не Кодру-Джай, он мог…

— Напрасный риск.

Доктор Хиос взяла Лею под руку и повела к выходу из кабинета.

— У вас был очень тяжелый день, Принцесса, — сказала она. — Постарайтесь отдохнуть. Похищение — ужасная вещь, перенести это нелегко. Но завтра…

Ее слова прервал высокий пронзительный звук. Доктор Хиос бросилась в соседнюю комнату, Лея побежала за ней. Вирвулф зарычал и тоже пошел вслед за ними, громко стуча когтями по полу.

Посреди комнаты стояла горничная. Она раскачивалась, но сохраняла равновесие благодаря упряжи. Доктор Хиос подошла к ней и погладила ее мягкие короткие волосы. Они заговорили между собой на своем языке, издавая переливчатые трели и посвистывания. Лея не знала этого языка, но догадаться, о чем они говорят, было нетрудно: доктор Хиос успокаивала бедную Кодру-Джай и уговаривала ее поспать. Это ей удалось, и вскоре горничная опять задремала. Доктор тихонько отошла от нее с озабоченным видом.

— С ней будет все в порядке? — спросила Лея.

— Вы еще здесь?

— Так она поправится или нет?

— Из-за взрыва она потеряла слух.

— Но вы же говорили с ней, и она слышала вас.

— Боюсь, что слух полностью не восстановится. Но жить она будет.

— Я очень рада, — сказала Лея.

— Рады? — воскликнула доктор Хиос.

— Что она будет жить? Конечно!

— Наш слух гораздо более чувствителен, чем ваш, более тонок. Он занимает в нашей жизни гораздо более важную роль, чем у вас. Представьте, что ваше тело онемело. Представьте, что ваши чувства наполовину притупились. Вероятно, обычные люди могли бы терпеть подобное существование, но ее будущее будет… трудным.

— Я не знала, — сказала Лея. — Простите. Она посмотрела на свою горничную с какой-то новой симпатией.

— Может быть, ей лучше все-таки лечь?

— Взрослые не спят лежа.

Вирвулф поднял голову и посмотрел на Лею.

— Пойдемте, — мягко сказала доктор Хиос. — Надо отдохнуть.

Лея рухнула на кровать, едва сдерживая стон отчаяния. Как ей удалось выдержать этот ужасный бесконечный день? Ее мышцы были напряжены, и расслабить их она не могла.