— Об остальном Легаре нельзя сказать ничего интересного, друг Кейб. Земля сверкает, но она лишена души. Там можно видеть заснеженные Северные Пустоши, уж если что-то где-то и случается, так это в жарких, сухих странах, которыми правят мои братья. — Улыбка исчезла с его лица. Король-Дракон сошел с возвышения, и теперь его гостю, чтобы посмотреть ему в глаза, не надо было запрокидывать голову. — И все же я верю твоему слову и твоему мнению, что теперь все может измениться. Ты впервые вызвал во мне чувство любопытства. — Он помолчал, затем прошипел:

— Если ты присоединишься ко мне в короткой прогулке, то, может быть, я и отвечу на твои вопросы… и выясню, не напрасны ли твои страхи.

— Куда мы пойдем?

— Я ждал подходящей возможности попробовать одно свое новое изобретение. И не вижу причин, почему бы не проделать это сейчас. Идем. Это лучше сразу показать, чем что-то объяснять.

Повелитель дрейков пригласил Кейба пройти за ним в один из боковых тоннелей, а дальше они пошли по лабиринту проходов, что было так обычно для такого рода обиталищ. Некоторые проходы были высокими и широкими и вполне соответствовали росту взрослого дракона, другие же явно предназначались для существ, имеющих рост человека или дрейка в человеческом облике. Кейб знал, что многие Короли-Драконы, особенно та ветвь, которая правила лесом Дагора, часто брали к себе в слуги людей, но специально для них проходы никогда не делались. Малые проходы появились приблизительно в то время, когда дрейки начали предпочитать человеческий облик.

Наконец они подошли к двум гладким бронзовым дверям, что было редкостью для жилищ драконов. Бронзовые двери являлись свидетельством того, что то, что находится в комнате за ними, представляет большую ценность для лесного монарха. Четыре стражника, и, что довольно интересно, все — люди, стояли у дверей, давая понять, что любой, кто попробует пробраться сюда, поплатится за это.

По жесту повелителя дрейков стражники отступили в сторону, и двери раскрылись. Правитель махнул своей когтистой лапой волшебнику, приглашая его войти в комнату первым.

Кейб, когда его приводили во внутренние покои Зеленого Дракона, никогда не знал, чего ему ожидать. Каждый раз было что-нибудь новенькое. Повелители леса Дагора всегда были учеными. В основном их интересы касались обширной области — истории континента и работ по изучению способов использования магии разных рас. Среди ныне здравствующих не было никого, кто бы обладал такими обширными знаниями, за исключением, разве что, Хрустального Дракона.

По мнению волшебника, коллекции, собранной здесь, можно было позавидовать. Медальоны искателей висели рядом с гобеленами, изготовленными расой, облика и лиц которой не представляли себе даже Короли-Драконы. Гобелены были самыми древними экспонатами и являли зрителю ландшафты, нигде, по крайней мере теперь, в королевстве не существующие. Стояли там и сосуды, заполненные образцами как растительного, так и животного происхождения, и, ряд за рядом, громадные тома, многие из которых, как когда-то очень давно признал повелитель дрейков, требовали еще расшифровки.

Король-Дракон повернулся к охранникам:

— Можете закрыть двери. Что бы вы ни услышали, никого не впускать. Это касается всех!

— Да, повелитель, — хором ответили воины.

Двое из них взялись за дверные ручки и закрыли бронзовые двери. Люди-слуги Зеленого Дракона были быстры и старательны, но, в отличие от других, которые служили многим другим повелителям дрейков, они подчинялись из чистой преданности. Повелители леса Дагора всегда заботились о своих людях так же, как и о представителях своей расы.