- Оставь... Видишь, не хочет говорить...

Но Дерпфельд был упрям. С час или больше возился он с инфоголографом, и все же восстановил звуковую часть стертой записи.

Да, так... Капризуля, воображавшая себя принцессой, превратилась в жалкую рабыню, которая ублажает своего господина и держится за него, ибо без господина она не значит сама по себе ничего. Кто бы мог подумать, что так легко принцесса превращается в рабыню... Так легко смиряется и довольствуется, и не хочет уже ничего более, и не стремится...

Даже наедине с собой не могу решить, люблю я Крто или ненавижу. Мой выбор вынужденный - и это отравляет. Никого другого просто нет... Он лучше других... Он и сравнение с людьми выдержит... А, может быть, я изображаю любовь, чтобы прикрыть романтической пленкой желание близости во время гона?

- Черт знает что! А где же секс? - возмутился Дерпфельд.- Ради чего я возился два абсолютных часа?

- Я же сказал - не восстанавливай запись,- усмехнулся Платон.

На рассвете, наскоро перекусив моллюсками, мы. отправились на пляж - к вечеру мы должны были прибыть на остров Вдохновения. Двое стражей наблюдали за нами издалека. Один из них был нашим ночным гостем: я узнала его по свежей отметине на морде. Крто дополз по сухим водорослям до полосы песка и остановился.

Сначала я не поняла, в чем дело, а потом увидела, что песок сделался кроваво-красным: весь пляж заполонили мелкие крабы. Едва Крто приблизился, как тут же два или три крабика вцепились ему в бок острыми клешнями. А их на песке копошились тысячи... ползти по песку к воде было безумием. Стражи наблюдали за нами издали, но не делали попытки приблизиться.

Крто пополз к стражам. Они о чем-то говорили несколько минут. Ясно, что он просил у них одно из кресел-антигравов, которые эти стражи-непереселенцы предусмотрительно прихватили с собой на остров. Ведь им еще возвращаться на свои дикие острова. А стадо, устав от любовных игр, пускается грабить пустые хижины. Хорошо, если после возвращения удастся найти хотя бы целые стены своего жилища.

Однако неуспех переговоров можно было предсказать: ясно, что стражи не пожелают помогать своему более удачливому товарищу бескорыстно. И поскольку один из стражей несколько раз переплел меж собой щупальца "рук" - перчаток он не носил - то я поняла, что речь идет обо мне и об "услугах", которые я должна оказать этой парочке в обмен на кресло-антиграв. Крто отказался. Даже издалека я видела его энергичный жест. "Нет!" Он махнул в воздухе щупальцами, будто крикнул. Я криво усмехнулась, глядя на него. Не всякий бы человек проявил столь завидное благородство. Но это ничуть не возвысило его в моих глазах. Все равно он не человек.

А стражи взмыли в воздух на своих кресла и... Одного из них Крто успел ухватить за щупальца, рвануть вниз и грохнуть о камни. Кресло разлетелись на куски, и эгейцы сцепились в ярости. Второй же полетел ко мне. Бежать! Но куда? Огляделась, ища, где бы укрыться. Невдалеке были какие-то развалины. Я скинула свой дурацкий хвост и помчалось. Наверное, это зрелище изумило стража. Однако он продолжал преследовать и приближался... Когда он был уже рядом, я отпрыгнула в сторону. Он промахнулся, не сумев дотянуться своими щупальцами до меня. Но на валунах особенно не попрыгаешь, я споткнулась, больно ушибла колено. Однако жалеть себя было некогда. Я вскочила и кинулась под арку полуразрушенного строения. Помню длинную, сложенную из одинаковых каменных блоков стену и в ней узкие одинаковые прорези. Блеск светила сквозь эти древние оконца или двери. И фиолетовые тени на белых камнях. Стух крови в ушах. Хрип иссякшего дыхания. Наконец я увидела, что впереди тупик - глухая каменная стена. Пришлось юркнуть в ближайшую щель, что справа - сюда туша эгейца на кресле никак не могла протиснуться. Он не рассчитал, впечатался следом и застрял.