— А он при этом был?

— Да.

— И позволил тебя так избить?

— Но он… он ее никогда не останавливает.

Я сказал Норе:

— Ради бога, давайте выпьем.

Нора сказала:

— Конечно, — подняла пальто Дороти, положила на спинку кресла и пошла в буфетную.

Дороти сказала:

— Ник, позвольте мне остаться. Я докучать вам не буду, честное слово, и вы же сами сказали, что от них нужно уйти. Ведь правда, сказали? А больше идти мне некуда. Ну пожалуйста.

— Спокойно. Тут нужно немножко подумать. Знаешь, я ведь боюсь Мими не меньше твоего. Она думает, что ты мне кое-что рассказала — что же именно?

— Она, скорей всего, что-то знает об этом убийстве, и думает, что я это тоже знаю. А я не знаю. Честно, Ник, ничего не знаю.

— Экое счастье! — сердито сказал я. — Но, слушай, сестренка, кое-что ты все-таки знаешь. С этого-то мы и начнем. Выкладывай все начистоту с самого начала — или я не играю.

Она дернула рукой, как будто собиралась перекреститься.

— Клянусь, все расскажу, — сказала она.

— Чудненько. Теперь выпьем. — Мы взяли у Норы по стакану. — Сказала ей, что уходишь насовсем?

— Ничего не сказала. Может, она думает, что я еще в своей комнате.

— Уже неплохо.

— Вы меня назад отправить хотите? — всхлипнула она.

Опустив стакан, Нора сказала:

— Нельзя же ребенка оставлять там, где над ним так измываются.

Я сказал:

— Т-с-с. Не знаю. Я просто подумал, что раз уж мы собираемся туда на обед, так лучше, чтобы Мими не знала.

Дороти посмотрела на меня глазами, полными ужаса, а Нора сказала:

— Вряд ли я пойду с тобой туда.

Тогда Дороти затараторила:

— Но мама вас не ждет. Я даже не знаю, будет ли она дома. В газетах пишут, что вы при смерти. Она не знает, что вы придете.

— Тем лучше, — сказал я, — мы устроим им сюрприз.

Она приблизила ко мне свое побледневшее лицо и от волнения даже пролила немного виски мне на рукав.

— Не ходите. Нельзя туда сейчас. Послушайте меня. Послушайте Нору. Вам нельзя туда. — Она обратила бледное лицо к Норе: — Что, неужели можно? Скажите, что нельзя.

Нора, не сводя темных глаз с моего лица, сказала:

— Постой, Дороти. Он знает, что надо делать. Так как, Ник?

Я выразительно посмотрел на нее.

— Ничего я толком не знаю. Если скажешь, что Дороти останется здесь — она останется. Спать, думаю, она может с Астой. А в остальное, пожалуйста, не вмешивайтесь. Я не знаю, что намерен делать, потому что не знаю, что намерены делать со мной. Я должен это выяснить. Я должен это выяснить своими средствами.

— Мы не будем мешать, — сказала Дороти. — Не будем, Нора?

Нора продолжала безмолвно смотреть на меня.

Я спросил Дороти:

— Откуда ты взяла пистолет? И на сей раз ничего не сочиняй.

Она облизала нижнюю губу, лицо ее немного порозовело. Она откашлялась.

— Внимание, — сказал я, — если опять будут враки, позвоню Мими, чтобы забрала тебя.

— Дай ей сказать, — вмешалась Нора.

Дороти снова прокашлялась.

— Можно… можно расскажу вам, что со мной произошло, когда я была совсем маленькой?

— А к пистолету это имеет отношение?

— Не совсем. Но вы тогда поймете, почему…

— Тогда не надо.