|
Стадси внезапно вскочил, перегнулся через Морелли и своим огромным кулачищем въехал толстяку в лицо. Я, не совсем к месту, заметил, что стойка у него по-прежнему правосторонняя. Горбатый Пит подошел сзади и со всего маху обрушил пустой поднос на голову толстяка. Тот упал, повалив трех человек и столик. Два бармена были уже рядом. Один из них ударил толстяка дубинкой, когда тот пытался встать, и толстяк оказался на четвереньках. Тогда второй схватил его за воротник и крутанул, чтобы толстяк вздохнуть не мог. С помощью Морелли они подняли толстяка на ноги и вышвырнули его из зала.
Пит посмотрел им вслед и цыкнул зубом. — Чертов Воробышек! — воскликнул он. — Когда он пьян, с ним лучше не цацкаться. Стадси уже хлопотал у опрокинутого столика, помогал людям встать самим и подобрать упавшие вещи. — Плохо это, — сказал он, — предприятию во вред, а что делать? У меня, конечно, не притон какой-нибудь, но ведь и не институт благородных девиц. Дороти сидела бледная, перепуганная, а Нора изумленно вытаращила глаза. — Сумасшедший дом какой-то, — сказала она. — Зачем они так? — А я знаю? — ответил я. Пришли Морелли и бармены, весьма довольные собой. Морелли и Стадси снова уселись за наш столик. — Темпераментный вы народ, — сказал я. — Темпераментный, — повторил Стадси и рассмеялся: — Ха-ха-ха. Морелли был серьезен. — Когда этот хмырь что-то начинает, надо самому начать первому. Если он возьмет разгон — уже поздно будет. Нам доводилось видеть его в деле, а, Стадси? — В каком таком деле? — спросил я. — Он же ничего не сделал. — И точно не сделал, — протянул Морелли. — Только что-то в нем такое есть, верно, Стадси? — Угу, — сказал Стадси. — Он припадочный.
XXII
Около двух часов мы распрощались со Стадси и Морелли и вышли из «Чугунной Чушки». В такси Дороти тяжко опустилась в свой привычный угол и сказала: — Сейчас меня вырвет. Точно, вырвет. — Судя по голосу, она не врала. Нора сказала: — Ну и пойло. — Она положила голову мне на плечо. — Твоя жена пьяна, Никки. Слушай, ты мне обязательно расскажешь, что было — все-все. Только завтра, не сейчас. Я ничегошеньки не поняла — о чем говорили, что там делалось. Они бесподобны. Дороти сказала: — Слушайте, я в таком виде к тете Алисе не могу. Ее удар хватит. Нора сказала: — Зачем они так этого толстяка избили? Это, правда, было смешно — но и жестоко. Дороти сказала: — Я, наверное, лучше к маме поеду. — Нора сказала: — Что еще за «ухламон»? Ник, а что значит «лопух»? — Ухо. Дороти сказала: — Тетя Алиса все равно увидит. Я ключ забыла, и придется ее будить. Нора сказала: — Никки, я тебя люблю. Ты так вкусно пахнешь и с такими интересными людьми знаком. Дороти сказала: — Большой крюк выйдет, если меня к маме подбросить? Я сказал: — Нет, — и дал шоферу адрес. Нора сказала: — Поехали к нам домой? Дороти сказала: — Не-ет, лучше бы не надо. Нора спросила: — Почему? — и Дороти ответила: — Ну, мне кажется, что не следует, — и так далее, и в том же духе, пока такси не установилось возле «Кортленда». |
