— Не смотри на меня так! — говорит тот. — Конечно, я люблю Ирину, конечно, я ее увезу, как только смогу, Лева. Я напишу ей письмо, которое ты сможешь отдать кому-нибудь из товарищей, что будут возвращаться домой в Россию. Вы ведь сменяете друг друга?

— Да, периодически. Но меняют только тех, кто хочет. Многие не хотят, например, я.

Снаружи солдат в голубой каске кричит по-английски, что багаж освобожденного самолета находится теперь в третьем ангаре.

Миша встает и в сопровождении Левы пересекает грязное, поврежденное тут и там летное поле. Огромный золотисто-красный шар солнца освещает этот убогий, враждующий мир.

— Как вы друг с другом объясняетесь? — меняет Миша тему разговора. — Ведь здесь «голубые каски» из разных стран мира.

— Из многих стран. Я за это время научился говорить по-английски, и, как это ни покажется смешным, Миша, здесь понимаешь, можно сказать, каждого, даже тех, кто говорит на совсем непохожих языках.

— А откуда антитеррористическая команда?

— Из Германии. Там их обучали. Они относятся к НАТО, но среди них нет ни одного немца.

— Их обучали в Германии, но среди них нет ни одного немца? Почему?

— Немцы говорят, нельзя. После того, что они учинили здесь во время Второй мировой, теперь в Югославию немцы стараются не ездить. В этом немецкие политики оказались очень деликатными, они считаются с воспоминаниями стариков и с общим настроением.

— Но если это так, то немцев, неважно, в какой униформе, неважно, в каске какого цвета, не должны видеть ни в одной стране, на которую они нападали, — говорит Миша. — Ни в Польше, ни во Франции, ни в России, уж там-то точно… Сегодняшние немцы не несут вины за гитлеровских нацистов…

А в это время золотисто-красный свет солнца превращает сараевский аэропорт в сказочный райский уголок.

25

Пока они стоят с пассажирами DC-10 в ангаре 3, куда привезли багаж, и терпеливо ждут своей очереди, Мише кое-что приходит в голову.

— Почему, собственно, не вы брали самолет штурмом? — спрашивает он.

— Ты сумасшедший! — говорит Лева. — Мы, «голубые каски», не можем делать этого ни в коем случае! Мы же здесь для того, чтобы разделять воюющие стороны, сохраняя нейтралитет!

— Значит, помогать одной из сторон вы не имеете права?

— Ни в коем случае, Миша. Это полностью противоречило бы миссии ООН.

— Так, — говорит Миша, — понятно. Значит, террористы и их жертвы для вас лишь две стороны конфликта…

— Мы лишь исполнители решений ООН, — вздыхает Лева. — По крайней мере, меня устраивает то, что я здесь, а не в Димитровке у Котикова.

— Ну, что ж, ты по-своему прав.

— Каждый человек смотрит на все своими глазами, Миша.

— Это верные слова, — подтверждает Миша. — И глубокая мысль. Если бы все происходило именно так, как видит человек своими глазами…

Человек в элегантном, но сильно помятом костюме проходит мимо них. Он тащит два чемодана.

— Доброе утро, господин Кафанке, — говорит он.

— Доброе утро, господин Вильке, — радостно отзывается Миша.