– Миму?

– Извини, я забылась; его домашнее имя. Я хотела сказать Марс или Арес. Он хорошо справляется с обязанностями инкарнации; нет никаких оснований сомневаться в его эффективности. – Платье Лилы полностью исчезло, явив глазам Джоли великолепное соблазнительное тело, какое могло принадлежать лишь дьяволице.

– Ни малейших, – быстро согласилась с ней Джоли. – И не этого мы добиваемся! Просто нас страшно удивило, что Нокс решила вмешаться ровно в тот момент, когда мы собрались встретиться с воплощением Войны. Почему она сама не поговорила с Марсом?

Лила немного успокоилась, и платье снова скрыло ее фигуру.

– Я знакома с Нокс уже давно. Она никогда ничего не делает без причины, но, как правило, эти причины неясны смертным – как, впрочем, и бессмертным. Полагаю, если ей станет известно, что Марс будет заменен, а его преемник должен узнать нечто очень важное, она начнет действовать… Однако звучит как‑то уж слишком подозрительно. Вряд ли Нокс не понимает, что о ее предупреждении обязательно станет известно нынешнему воплощению Войны.

– Может быть, это как раз и входит в ее планы?! – вскричала Джоли. – Предупредить его!

Лила кивнула:

– Не сомневаюсь, что он серьезно отнесется к предупреждению. Думаю, что даже твой супруг не хочет войны.

– Конечно! Сатана желает править миром или, по крайней мере, одержать верх, но война уничтожит все его надежды, как и ваши. Может быть, не стоит передавать предупреждение Марсу до тех пор, пока не решится вопрос с просьбой Орлин.

– Да. Давай сохраним их отношения в тайне – на время.

– Я скажу Орлин, – улыбнувшись, пообещала Джоли. – Мы все обсудили?

– Похоже на то. А я поговорю с Лигеей.

Женщины проплыли сквозь пол вниз, сосредоточившись на Орлин и Лигее, которые сидели в саду, возможно, самом прекрасном в Чистилище, – повсюду росли чудесные цветы и стояли великолепные статуи. Джоли проникла в тело Виты и немедленно передала подругам свое сообщение.

– Итак, мы решили, что пока не стоит сообщать воплощению Войны о наших подозрениях на предмет его замены. Орлин должна объяснить ему, зачем она пришла, и узнать его решение. Мы не хотим, чтобы на Марса оказывали влияние какие‑то дополнительные факторы.

– Правильно, – тихо ответила Орлин. – В конце концов, речь идет всего лишь о предположении.

Леди Лигея подала чай.

– Нам редко выпадает удовольствие принимать в гостях смертного человека, – заметила она. – Я была призраком, когда Марс спас меня из Преисподней; потом я вселилась в живое тело, чтобы остаться с ним, вместо того чтобы отправиться на Небеса.

– Это тело мне тоже не принадлежит, – сказала Орлин. – Я нахожусь в нем лишь до тех пор, пока не закончу поиски моего ребенка.

– Так у тебя был ребенок? – с интересом воскликнула Лигея.

Женщины тут же приступили к обсуждению проблемы детей и странного вмешательства Нокс в судьбу малыша Орлин.

Их разговор прервал топот копыт.

– А вот и Мима, – сказала Лила. – Я помогу ему снять доспехи и приведу сюда.

– Мима?

– Мы его так зовем. Зачем дома соблюдать формальности? Больше того. Ли иногда начинает его щекотать, а он хохочет так громко, что я просыпаюсь.

– Ли… Лила? Дьяволица?

– Его любовница, – ответила Лигея. – Она может принимать любое обличье. Иногда Мима дразнит ее, заставляя стать как две капли воды похожей на меня. Тогда Ли означает Лигея.

– И ты не возражаешь?

– А почему я должна возражать? Он принадлежит мне всегда, стоит только пожелать… и я могу спокойно спать ночью, стоит мне только пожелать – благодаря ей.