Макс приказал себе перестать думать об этой женщине. Он приехал сюда, чтобы увидеть мальчика и организовать его переезд.

— Самый лучший способ согреться — это принять горячий душ, — сказала Пиппа, раздев детей до трусиков. Она прошла в конец веранды, где находилась входная дверь, и кинула Максу: — Это ванная комната. Дети примут душ первыми, потом я, а затем вы. Я позову вас, а пока оставайтесь здесь. Мы постараемся побыстрее.

— А Долорес?

— Она может пройти в кухню, если захочет, — Пиппа открыла дверь, пропуская собаку, и улыбнулась. — Хотя она может и принять душ вместе с вами, если вы этого так жаждете. — Она рассмеялась, и Максу показалось, будто зазвенели маленькие колокольчики. — Купание Долорес — это сущее наказание. Тем не менее спасибо за то, что предложили помощь, мистер де Готье.

Итак, Макс принимает душ один. Долорес убежала вместе с детьми, а он остался ждать своей очереди на веранде.

Через пять минут появилась Пиппа, на ней был надет розовый халат, на голове у нее красовалось рваное зеленое полотенце. Она бросила Максу почти новое полотенце, как две капли воды похожее на то, каким он вытирал Долорес.

— У вас есть сухая одежда в чемодане? — спросила Пиппа и, подождав, пока Макс кивнет, добавила: — Тогда вам повезло. Здесь все намокло, потому что дождь льет уже несколько дней. Наслаждайтесь душем!

Все вымокло? У нее что, нет сушилки? Макс размышлял об этом, стоя под душем в старой ванной комнате.

Эллис, мать Джанетты, не общалась со своей семьей. Макс слышал, что она удачно вышла замуж в Австралии, а потом отец презрительно сообщил ему правду о том, в каком на самом деле положении пребывает Эллис.

Приняв душ, Макс вытерся полотенцем и оделся в летние брюки и свитер, который оказался ему немного велик. Макс не хотел брать теплые вещи, думая, что в Австралии жарко, однако в последний момент все-таки передумал.

Из ванной комнаты Макс направился в подсобку, за стенами которой были слышны голоса детей. Осторожно открыв дверь, он оказался на кухне, где увидел Марка и близняшек, одетых в халаты и шлепанцы, а также Пиппу в джинсах и уже другой ветровке. Манжеты ее рукавов были влажными. Неужели у них в самом деле нет сушилки? На кухне было очень холодно.

Пиппа и дети сидели за столом, а перед ними стояли кружки, в которых было налито что-то явно горячее, потому что над кружками поднимался пар. Под столом на полотенце лежала Долорес.

— Согрейтесь, пока не приметесь исполнять роль добытчика, — Пиппа улыбнулась ему, и у Макса на душе потеплело.

Макс сказал себе, что глупо так реагировать на ее пусть даже потрясающую улыбку, следовало сначала все выяснить. Он встретил слишком много детей, хотя ехал к одному мальчику.

— Выпейте горячего шоколада, — предложила Пиппа, подходя к старенькой керосинке. Рядом располагалась огромная дровяная печь, которая стоила, наверно, кучу денег.

Странно, у них есть отличная печка, но почему-то они ее не используют.

— У нас нет дров, — сказала Пиппа, проследив за взглядом Макса.

— Марк уже говорил мне об этом, но почему?

— Пиппа повредила спину, — отозвался Марк. — Поэтому она не смогла их наколоть, хотя на дальнем загоне есть засохшее дерево.

— Что с вашей спиной?

— Она упала с крыши, — произнес Марк.