— Но? — я нахмурился. — Но что, Астра?

— Она не сможет больше становится человеком. Яд уничтожил полностью этот механизм. Она навсегда останется оборотнем, возможно, наберёт весь, но и только.

— Приплыли, — папаша Кац сел прямо на пол. Я подошёл и отобрал у него бутылку. Не хватало ещё, чтобы он глотнул из неё автоматически.

— Ну что, профессор? Мы снова одни? — я сел рядом и отвинтил колпачок своей фляжки. — Как тогда в Запорожье?

— Похоже. Тебя, правда тогда ждала Лиана. И Наташа была жива. И… — папаша Кац заплакал. Я обнял его за плечи.

— Держись. Фитилёк вообще исчезла.

— Кобра сойдёт с ума.

— Она крепкая.

— Как ей теперь жить среди людей? — он ударил кулаком по полу. — Астра кто это сделал? Кто им принёс это пойло?

— Вывожу на монитор, — лаконично сообщила Астра. — Личность не идентифицируется. Судя по остаточным следам ДНК, это мужчина. Белый, пятидесяти лет.

— Погоди, это же баба! — я показал на экран.

— Я «вижу», что баба, — сказала Астра. — Она обработала себе руки и лицо. Остальное всё скрыто. Обработка наша, то есть внешников. Вот и делай вывод, Женя.

— От внешников… Иштар пропала, так и не появилась на захвате. Я не знаю, — развёл я руками. — Честно.

— Это может быть кто угодно. И даже не женщина вовсе. Или очередной агент. Девушка, беседовавшая с ней ничего, не помнит.

— Нимфа, это нимфа точно! — вскричал папаша Кац.

— Не обязательно. Заставить забыть может и знахарь, — не согласился я. — Вспомни Титана.

— Она и знахарь к тому же. Точно это она.

— Теперь уже не узнаем, — пожал я плечами. — Зато можем ответить.

— Как? — папаша Кац постарел на глазах лет на десять с горя.

— Астра, что ты говорила о батарее?

— Батарея — это такой же ядерный реактор, как и всё остальное. Я могу дестабилизировать его, и он взорвётся. Взрыв выйдет менее мощный, но платформе уже будет всё равно. Сделать?

— Делай. Оставим на пятьдесят шестой как прощальный привет.

— Ты всё-таки собрался вниз? — спросил папаша Кац.

— Да. Без сомнений. Что мне здесь делать? Ходить и вспоминать Фитилька, натыкаясь каждую минуту на её вещи? Похороним и я пойду. Ты со мной? — совсем плох стал папаша Кац.

— Надо дождаться Кобры, — твёрдо решил он. — Когда она придёт в себя. Может вспомнит что-нибудь. Говорить то она сможет, Астра?

— Да, речевой аппарат не задет. Но я боюсь, что состояние начнёт прогрессировать всё больше погружая её на тёмную сторону.

— Астра, по-человечески скажи! — взмолился папаша Кац.

— Хорошо. Кобра, как известно изначально не обладала иммунитетом от грибка и держалась только благодаря операциям своего отца. Яд венерианского скорпиона в первую очередь бьёт по иммунной системе. Дальше продолжать?

— Нет. Сколько у неё времени до полного отторжения?

— Не знаю. Я уже один раз ошиблась с Наташей. Больше никаких прогнозов, кстати она в сознании и слышит нас, — одновременно с этим Астра открыла капсулу. Кобра села и обвела нас мутным взглядом. Её глаза горели жёлтым огнём, саму её подтряхивало. Лапы дрожали, она хоть и не смогла набрать вес во время трансформации, но была чрезвычайно опасна даже в таком состоянии. Я напрягся. Мой дар, возможно, спасёт меня, но он не вечен. Папаша же гарантированно становился мертвецом.

— Не надо, Жень.