По русски жара, по украински спека,

В подвале пьяный поэт Карпека.

Читает стихи одинаковой страсти

За и против Советской власти.

В «Академкниге» встречались шашечные корифеи, с которыми мы часто общались, когда я увлекался этим тихим видом спорта. Мы вспоминали веселые заседания шашечного клуба, на которых его шеф зачитывал состав правления.

– Алексеенко – кожно венерологический институт.

Вскакивает возмущенный Алексеенко:

– Сколько раз я вас просил не расшифрововать мой кожевенный институт.

За «Академкнигой», напротив оперы, размещался во дворе дом, в котором жил мой ближайший институтский приятель Толик (Батя). Он отказался делать диплом, еще больше отпустил бороду, женился и переехал к жене в этот дом. Жили они на первом этаже в коммунальной квартире. Их соседом был известный скрипач, увлекавшийся не только музыкой. Его регулярно засекала супруга с домработницей за занятиями, отнюдь не музыкальными. Когда мы спрашивали ее, уволила ли она прислугу, она приходила в ужас:

– Да что вы, что вы? Где сейчас достанешь приличную работницу?

Толика взял в Киевпроект в свою мастерскую Милецкий. Там он восемь часов в день занимался проектированием, а все свободное время уделял живописи. Реалистом его назвать было бы трудно. Его корифеем был Пикассо, причем периода кубизма.

Когда в Киев приехал Евтушенко, его привели к Толику, ему очень понравились живописные работы, о чем он не преминул провозгласить на творческом вечере. «Живет, мол, у вас такой блестящий художник, а вы его и не знаете». Все это сослужило бедному Толику плохую службу в дальнейшем. Это произошло во время окончания «оттепели».

В начале 60 х в Москве Элий Белютин организовал студию «Новая реальность». Участники этого движения искали новые пути в изобразительном искусстве, отличающиеся от надоевших официозных и консервативных. В 1962 году на Таганке состоялась выставка этой студии, которая дала некоторые надежды на развитие нового искусства. После этого в Манеже открылась выставка, посвященная 30 летию Московского отделения Союза художников. Эту выставку посетил Никита Сергеевич со своим штабом. Его к ней подготовили. Инициатором подготовки, как уверяют участники, был Серов. Но даже и он не ожидал такого эффекта.

– Мне тут сказали, что у вас мазня. Что это? – вопрошал глава правительства. – Это же сумасшедшие!

На встрече с интеллигенцией он произнес коронное высказывание:

– Товарищи господа, вы настоящие мужчины? Не пидерасы ли вы? Это, извините, пидерастия в искусстве, а не искусство! Так почему же пидерасам дают десять лет, а вы на свободе?

Вопрос был поставлен весьма серьезно. Была создана идеологическая комиссия в составе Фурцевой, Шелепина, Кузнецова и др. В доме приемов на Ленинских горах была проведена встреча с интеллигенцией, которая проходила в том же стиле. В соседнем зале томились двести работ, арестованных в Манеже.

В общем, каша заварилась весьма серьезная. И вот, когда Никита Сергеевич в Москве разносил Фалька, Неизвестного и Жутовского, киевские партийные боссы решили не ударить в грязь лицом и провести свою кампанию. Но в Киеве с «пидерасами» дело обстояло плохо. Абстракциониста нашли только одного – монументалиста Юрия Литовченко, создавшего мозаичные панно для ресторана «Метро».