При тщательном анализе обсуждавшихся вопросов просматриваются следующие основные направления деятельности КГС:

1. Всемерная поддержка авторитета Главного штаба Народной Армии, всесторонняя помощь ему в раздувании восстания вширь и вглубь. Неоднократно принимались решения о сборе теплых вещей, оружия и средств для нужд Народной Армии. 15 марта КГС создал военно-промышленный комитет для руководства снабжением повстанческой армии. Совет решил сохранить получаемую ранее зарплату за теми, кто вступил в повстанческие отряды; бесперебойно снабжать находящихся в городе повстанцев лучшими продуктами и т. д... К 22 марта усилиями КГС собрано для нужд повстанцев 700 тысяч рублей, сотни полушубков, валенок, рукавиц и других теплых вещей, много хлеба, рыбы и других продуктов.

2. Восстановление прежних товарно-денежных отношений; частной собственности на предприятия и землю (4 марта на заседании КГС решено возродить свободную торговлю; 8 марта – возвратить бывшим владельцам рыбные промыслы и т. д.).

3. Соблюдение принципов народовластия, демократии и коллегиальности в управлении городом, восстановление гражданских свобод.

КГС объявил себя высшим законодательным, административным и судебным органом не только в Тобольске, но и во всех уездах, освобожденных от большевиков. Земля, ее недра провозглашались народным достоянием, продразверстка заменялась свободным продуктообменом; уравнивались нормы пайков. Вместо лесной повинности и дровяной разверстки вводилась свободная и платная вывозка дров.

За каждую кубическую сажень дров, привезенную с деляны в Тобольск из близкой Ивановской заимки (8 – 10 км) крестьянин получал 1015 рублей, фунт керосину, фунт мыла и 5 фунтов рыбы. За каждую кубическую сажень, привезенную из Михайловки (22 км) – 2700 рублей, 2 фунта мыла, 2 фунта керосина, 2 фунта соли и 10 фунтов рыбы.

КГС ввел продуктовые карточки на все продукты, включая клюкву; молочные карточки для детей, и сделал еще многое для урегулирования и стабилизации социального положения тоболяков.

Поразительна гибкость и маневренность тобольских повстанческих властей, как военных (Главного Штаба Народной Армии), так и гражданских (Крестьянско-Городской Совет). Ведь пользуясь военным, осадным, чрезвычайным положением (а таковым оно и было на самом деле) Главный Штаб Народной Армии, равно и Крестьянско-Городской Совет могли безоглядно применять силу, заставляя, понуждая горожанина к повиновению (что и делали большевистские правители), но у повстанческой «верхушки» достало ума избегать насилия там, где его можно и нужно было избежать.

КГС и на словах, и на деле стремился доказать, что Является органом народовластия. Стоило избирателям одного из участков Тобольска пожаловаться на своего депутата Тюрина, как КГС тут же лишил Тюрина депутатских полномочий и провел новые выборы. Но как только дело касалось интересов Главного Штаба, КГС делал руки по швам. Когда горожане подняли тревогу, что из-за мобилизации учителей в городе закрываются школы, КГС смиренно ходатайствовал перед Штабом о возвращении в школы мобилизованных педагогов.

Стремясь привлечь к себе бывших фабрикантов, заводчиков, землевладельцев, КГС в своих постановлениях не раз оговаривался, что конфискованные земли лишь временно передаются в распоряжение земотдела, национализированные предприятия временно остаются в ведении совнархоза и самовластие крестьян на местах тоже дело временное.

Предприниматели, купцы, спекулянты сразу почуяли, куда подул ветер, и поспешили извлечь выгоду. Домовладельцы невероятно вздули арендную плату; по учреждениям и квартирам бежавших или арестованных коммунистов шныряли какие-то типы в поисках ценной мебели, картин, люстр; началась неприкрытая спекуляция предметами первой необходимости и продуктами питания. Купцы скупали у таежных охотников пушнину, надеясь весной начать торговлю с заграницей.

Коряков и его профбюро было надежным и удобным буфером меж Штабом и Советом, согласуя их действия.