Но какие рабочие на полукустарных предприятиях Тобольска, Сургута, Березово? Разобщенные. Далекие от политики. Не очистившиеся от мещанской шелухи. Их не «телешили» продразбойники, не давили повинности и к восстанию крестьян они относились без энтузиазма. Глазели на происходящее, как на занимательный спектакль, но быть его участниками не хотели. «Воззвание» Корякова горячей живой искрой пало в лужу непробиваемого ледяного равнодушия тобольских рабочих; пала искра и тут же погасла, воскреснув потом на столе следователя ГубЧК, как неопровержимое свидетельство контрреволюционной деятельности Корякова.

С первых дней своего существования Главный штаб многое сделал для обеспечения Народной Армии продовольствием, оружием, обмундированием. Военно-промышленный комитет подчинил себе все предприятия, производящие товары, потребные для армии (одежду, обувь, сбрую и т. д.), наложил свою лапу на запасы продовольствия, фуража, денег. С помощью «коряковского» профсоюза, КГС, Комитета Красного Креста и церковников штаб то и дело проводил «добровольные» поборы с населения денег, белья, фуража, лекарств, перевязочных материалов, оружия, лошадей и т. д.

Там, где дело касалось обеспечения повстанцев, штаб не только просил, но и...

Приказ начальника штаба Силина:

«Всем, умеющим шить сапоги и бродни, явиться в военно-промышленный комитет (улица Декабристов, дом Шапошникова). За неявку – к ответственности по законам военного времени...»

Таким же способом мобилизовывались шорники, кузнецы, мастера по изготовлению костылей и другие, нужные штабу специалисты.

Главный штаб заставлял домохозяек шить белье «партизанам»; стариков – чинить сапоги и пимы, гимназисток – ухаживать за ранеными в госпиталях.

Ахиллесовой пятой восставших была дисциплина. Своевольные сибирские мужики плохо ладили с боевым уставом. И Штаб потратил уйму сил на укрепление дисциплины и повышение боеспособности Народной Армии. Есть масса документов (приказов, воззваний, обращений), свидетельствующих об этом.

За пьянку и самогоноварение штаб угрожал всеми карами вплоть до расстрела (приказ № 10). Все, «кто нарушает порядок и допускает пьянство», объявлялись врагами народа.

Разбалтыванию дисциплины в рядах повстанцев немало способствовала выборность командного состава. Восставшие самовольно смещали, а иногда и расстреливали командира, вызвавшего их недовольство. (Вспомните созданную «партизанами» комиссию по наблюдению за действиями Желтовского, Силина, Сватоша).

В «Голосе Народной Армии» 25 марта появилась большая статья «Еще какие условия могут содействовать успеху на фронте». В ней подчеркивался партизанский характер войны, указывалось на отсутствие единого командования, разобщенность и неорганизованность действий повстанцев. Выдвигалось шесть основных принципов, которыми следовало руководствоваться всей Народной Армии:

1. Вера в святость причин и целей, ради которых ведется война.

2. Дисциплина. Единоначалие.

3. Трезвость. Борьба с пьянством.

4. Борьба с паникерами и распространителями слухов.

5. Бдительность.

6. Лояльное отношение к мирному населению.

Этой программе и старался следовать Главный Штаб во всей своей многогранной деятельности. Ее выполнению служили проповеди священнослужителей на молебнах и панихидах, бесчисленные листовки, специально, по заказу написанные частушки, стихотворения, басни, фельетоны, статьи, которыми была заполнена газета «Голос Народной Армии».

Но как ни старался Главный штаб, как ни усердствовали эсеровские пропагандисты, им не удалось из полчищ взбунтовавшихся крестьян создать боеспособной армии. Повстанцы плохо и неохотно подчинялись командирам. Отвоевав свое село, мужики разбредались по дворам, не желая наступать дальше.