|
«Нужно держать себя в руках… нужно держать себя в руках. Если бы только удалось держать себя в руках… Все совершенно ясно — все рассчитано. Но никто не должен подозревать. Вероятно, трюк удастся. Должен удастся! Который? Вот вопрос — который? Думаю… да, думаю, да… точно — он». Когда часы пробили пять, они все подпрыгнули. Вера спросила: — Кто-нибудь хочет чая? Наступила краткая тишина, потом Блор сказал: — Я бы не отказался от чашечки. Вера встала и заявила: — Пойду приготовлю. Вы все можете оставаться здесь. Господин судья Уогрейв вкрадчиво заметил: — Думаю, моя дорогая юная леди, мы бы предпочли отправиться с вами и понаблюдать, как вы будете его готовить. Вера уставилась на него, потом издала короткий истеричный смешок и сказала: — Конечно! А как же иначе! Пять человек отправились на кухню. Чай был приготовлен, и его выпили Вера и Блор. Остальные трое угостились виски, открыв новую бутылку и использовав сифон из заколоченного ящика. Судья прошептал со змеиной усмешкой: «Мы должны быть очень осторожны…» Они вновь вернулись в гостиную. Хотя было лето, в комнате уже стало темно. Ломбард щелкнул выключателями, но свет не загорелся. Он сказал: — Ну, конечно! Электрический движок никто сегодня не завел, ведь Роджерса нет. — Он поколебался и добавил: — Мы могли бы сходить и исправить положение. Господин судья Уогрейв заявил: — В кладовой есть пачка свечей, я их видел, лучше воспользуемся ими. Ломбард вышел. Четверо остальных остались сидеть, не сводя друг с друга глаз. Он вернулся с коробкой свечей и стопкой блюдец. Зажгли пять свечей и расставили их по комнате. Было без четверти шесть.
В шесть двадцать Вера почувствовала, что сидеть здесь невыносимо. Она захотела подняться в свою комнату и смочить раскалывающуюся голову и виски холодной водой. Она встала и направилась к двери. Потом вспомнила и, вернувшись, взяла свечу из коробки. Она зажгла ее, налила немного воска на блюдце и прочно при клеила к нему свечу. Потом вышла из комнаты, закрыла за собой дверь и оставила в комнате четырех мужчин. Она поднялась по лестнице и направилась по коридору в свою комнату. Открыв дверь, она неожиданно остановилась и застыла. Ее ноздри дрогнули. Море… запах моря в Сент-Треденнике. Да. Она не могла ошибиться. Конечно, всегда на острове пахнет морем, но на сей раз все было иначе, в комнате стоял запах, который был на пляже в тот день, когда отлив обнажил скалы, покрытые водорослями, и те высыхали на солнце. «Могу я поплыть к тому острову, мисс Клэйторн?» «Почему я не могу поплыть к тому острову?..» Ужасное, подвывающее, избалованное маленькое отродье! Если бы его не было, Хьюго был бы богат… смог бы жениться на девушке, которую любил… Хьюго… Конечно… конечно… Хьюго был рядом с ней? Нет, он ждет ее в комнате… Она сделала шаг вперед, Сквозняк из окна поймал пламя свечи. Оно дрогнуло и погасло… В темноте она неожиданно почувствовала страх… «Не будь дурой, — уговаривала себя Вера Клэйторн. — Все в порядке. Остальные внизу. Все четверо. В комнате никого нет. Не может быть. Ты фантазируешь, моя девочка». Но этот запах… запах пляжа в Сент-Треденнике… он не плод воображения. Он был настоящий. И кто-то был в комнате… Она что-то услышала… ну, конечно, она что-то услышала… И потом, когда она стояла и прислушивалась, ледяная, влажная рука прикоснулась к ее горлу — мокрая рука, пахнущая морем…
Вера завизжала. |
