На моей шаланде обнаружились весла. Я схватила их и принялась шлепать по воде в лихорадочной попытке сократить разделяющее нас расстояние, но шаланда не сдвинулась ни на дюйм, потому что я гребла неправильно. Когда я подняла глаза, судно Беатрис превратилось в маленький треугольник вдали, и ужас оттого, что меня бросили, оставили в полном одиночестве и без всякой надежды, был настолько реален, что я проснулась. Сердце быстро колотилось в груди, а волосы стали влажными от пота.

Еще толком не рассвело, но мне не хотелось засыпать из страха снова соскользнуть в недавний кошмар. Я тихонько поднялась и спустилась в кухню сварить себе крепкого черного кофе, которого жаждала всем своим существом. Пока он варился, мысли вернулись к разочарованиям предыдущего дня. На сердце у меня было тяжело с тех пор, как я узнала, что агенты отвергли книгу, — и не только потому, что публикация откладывалась: я боялась, что Беатрис передумает.

Что, если она предпочтет дать роль автора кому-то другому? Тому, кто уже успел издать одну-две книжки. Так было бы легче, верно? Или вдруг она переиграет все целиком и полностью, решив публиковаться под собственным именем? В конце концов, сейчас все уперлось в «неизвестного» автора, и получалось, что проблема именно во мне.

Накануне вечером, еще до того, как обрывки сна слились в полноценный кошмар, я решила, что нужно взять все происходящее под свой контроль. Так или иначе, я ведь и была автором книги. Нельзя сидеть в сторонке и ждать, когда все образуется. Слишком часто я так поступала, и куда это меня привело?

Я начала мысленно составлять список своих любимых писателей — отсюда и надо начать. Следующий час я посвятила тому, что выуживала из этого списка тех, кто работал в том же жанре, к которому относилась и новая книга Беатрис. Наконец в кухню вошел Джим, склонился ко мне и нежно поцеловал в губы.

— Ты уже вся в трудах.

— М-м-м…

Он налил себе чашку кофе. По его поведению я видела, что нынче утром он спешит, что ему не терпится погрузиться в дневные заботы. В новых джинсах, которые я ему подарила, муж выглядел отлично. Осушив свою чашку, он наклонился чмокнуть меня в макушку.

— Увидимся вечером, Эм. Хорошего тебя дня. И остерегайся запястно-лучевого синдрома.

— Ха-ха!

У Джима появилась новая шутка: он стал жаловаться, что я подключена к своему ноутбуку и ему, дабы привлечь мое внимание, придется купить рекламное место на странице поисковика. Очень мило.

Вычислить издателей оказалось куда легче, чем я опасалась, причем у большинства из них на сайтах были указаны контактные лица, электронные почты и номера телефонов. К обеду у меня уже был короткий список кандидатов, сопроводительное письмо и сжатая биография (их я написала сама и осталась довольна результатом), которые я отправила вместе с рукописью по семи адресам издателей.

Я проголодалась даже сильнее обычного и решила, что сегодня подходящий день для говядины по-бургундски. Вроде бы я должна была вымотаться, но вместо этого перевозбудилась и весь остаток дня сперва бегала по магазинам, а потом готовила.

* * *

Я сидела в салоне красоты на стрижке, когда Джим позвонил сообщить мне свои большие новости. Он выпалил, что министерство финансов поручило «Форуму» провести экономическое моделирование определенной области своей политики.

— И это только начало, — заявил Джим. — Таким образом они просто хотят испытать наши теории на своих реальных материалах. Что произойдет дальше, будет зависеть от результатов, но мы это сделали!

Я засмеялась вместе с ним и попросила не кричать в трубку. Джим был так возбужден, что даже дышал с трудом.

— Будем праздновать, — заявил он. — Приходи в «Таверну», встретимся там.