|
– Каких же? – Например, он не храпит после секса, – засмеялся нав. – Просто делает свое дело и растворяется. – Много ты понимаешь в сексе, – проворчал шас. – Нет ничего более приятного, чем всхрапнуть часок после любви. Самый сладкий сон, между прочим, эрлийцы очень рекомендуют. – Ты лучше проверь всплеск, герой-любовник, – предложил Доминга. – И деньги заодно приготовь. – А чего их готовить, надо сначала проверить. – Тамир постучал по клавиатуре, запуская программу обработки магического импульса, увеличил мощность сканеров и тщательно разложил полученный с Гольяновской улицы.сигнал. Стоимость энергии, которая ушла у шаса на эту хитрую операцию, в восемь раз превышала стоящую на кону сумму. Получив результат, Тамир пару секунд изучал таблицу, а потом вздохнул: – Ты прав, действительно инкуб. – Никогда не спорь с навом на деньги, – поучительно произнес Доминга, бережно пряча в бумажник полученные от шаса купюры. – Тем более с навом-предсказателем. – Знаю я твои предсказания. – Кумар побарабанил пальцами по столешнице. – Что это за идиотка живет на Гольяновской? Не могла нормального мужика в гости позвать? – Какая разница? – махнул рукой Доминга. – Может, удвоим ставки? ...Он был напорист и робок. Он был агрессивен и нежен. Он был неутомим. Он был таким, каким Лешенька никогда не был. Он был таким, каким Вероника хотела Лешеньку видеть. Он был ее мечтой, ожившей мечтой. Он раз за разом выводил Веронику на пик блаженства. Он вдыхал ее сладкие стоны и дарил ей свое тепло. Он целовал ее губы и шею, он целовал ее волосы и плечи, он целовал ее руки и глаза. Ее прекрасные глаза, наполненные густым золотистым сиянием. Он был мечтой. Он не мог быть чем-то другим. * * * Клуб “Ящеррица”. Москва, Измайловский парк, 30 июля, понедельник, 22:48 Отмечать возвращение Кортеса и Яны наемники отправились в клуб “Ящеррица”, самое шумное и самое праздничное заведение Тайного Города. Если торговлю и финансы прочно держали в своих руках шасы, то вся сладкая жизнь: азартные игры, проституция и прочие милые развлечения, наполняющие наше существование подлинным смыслом, – контролировалась концами, небольшой веселой семейкой, входящей в Великий Дом Людь. Невысокие, склонные к полноте, абсолютно лысые концы инстинктивно находили подходящее развлечение для представителя любой расы: одним предлагались карточные столы “Реактивной Куропатки”, другим – гурманское меню огромного ресторана “Для желудка”, третьим – гладиаторские бои в “Красном Колледже”, и даже отпетые меланхолики, склонные к маниакально-депрессивному психозу, охотно тратили деньги в баре “Угрюмая Пауза”, наслаждаясь суицидальными балладами осов. Законы шоу-бизнеса концы впитывали с молоком матери, но даже среди них управляющий клубом “Ящеррица” Птиций считался непревзойденным специалистом по организации экстравагантных и необычных шоу. Как и все концы, он обладал легким характером, неутомимым сексуальным аппетитом, обожал яркую одежду, драгоценности и, разумеется... – А женщины там были? – жадно поинтересовался он. – Полинезийки? Такие, знаешь, губастенькие дикарки. – Откуда женщины, Птиций? – улыбнулась Яна. – Это необитаемый атолл. Мы прилетели туда на гидросамолете. – А где вы жили? В гамаках под пальмами? – Там есть бунгало. – С полинезийскими горничными? – Никаких аборигенов. Только я и Кортес. Птиций недоуменно покрутил круглой лысой головой: – А кто вам заправлял постели? Кто готовил еду? – Мы сами. – Форменное безумие. – Иногда горничные ужасно достают, – зевнул Артем. |
