– Извини, – сказала она. – Я знаю, что была несправедлива.
Майя внимательно посмотрела на Эмили. Блестящая бронзовая пудра подсвечивала ее лоб, щеки, и нос. Такой красивой Эмили ее еще не видела.
– Можно мне твою руку? – прошептала Майя.
Эмили уставилась на свою грубую квадратную лапищу. Эти пальцы привыкли держать карандаши, рисовальные кисти, куски мела. Сжимать стартовые колодки перед заплывом. Нести флаг команды по плаванию на празднике по случаю старта нового сезона. Они вплетались в пальцы ее бойфренда Бена… и даже держали руку Майи, но казалось, что на этот раз все иначе. По-настоящему.
Она знала, что кругом люди. Но Майя права – уже и так все знали. Самое трудное позади, и она выжила. Она чувствовала себя несчастной с Беном, и она никого не обманывала, когда дружила с Тоби. Наверное, ей стоило раньше открыться и заявить всему миру о том, кто она. Как только Бекка сказала об этом, Эмили поняла, что вот она, правда: невозможно изменить свою природу. Мысль, хотя и пугающая, возбуждала.
Эмили коснулась руки Майи. Сначала легонько, потом сжала сильнее.
– Я люблю тебя, Эм, – сказала Майя, сжимая ее руку в ответ. – Я так тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю, – повторила Эмили, чуть ли не машинально. Но тут же осознала – она действительно любит Майю. Больше, чем кого-либо, даже больше Эли. Когда-то давно Эмили поцеловала Эли, и та всего на мгновение, но откликнулась на поцелуй. Хотя потом оттолкнула ее, с отвращением. И тут же стала рассказывать про какого-то мальчишку, в которого влюблена, но имени его так и не назвала, сказав, что Эмили «ужаснется». Теперь Эмили задавалась вопросом, а существовал ли мальчишка, или Эли просто придумала его, чтобы сгладить неловкость момента, сказать ей: Я не лесби. Даже не думай.
Все это время Эмили фантазировала, как все могло сложиться, если бы Эли не исчезла, и если бы то лето и их дружба продолжались, как они и планировали. Сейчас она точно знала: ничего бы у них с Эли не получилось. Если бы Эли не пропала, она бы все равно постепенно отдалилась от Эмили. Но, возможно, судьба все равно привела бы Эмили к Майе.
– Ты в порядке? – спросила Майя, отметив затянувшееся молчание Эмили.
– Да. – Они посидели еще немного в тишине, держась за руки. Вдруг Майя подняла голову и нахмурилась, вглядываясь в окна планетария. Эмили проследила за ее взглядом и увидела темную фигуру у окна, уставившуюся прямо на них. Фигура постучала в стекло, и Эмили вздрогнула.
– Кто это? – пробормотала Эмили.
– Кто бы это ни был, – сказала Майя, прищуриваясь, – он выходит на улицу.
Эмили почувствовала, как поднялись волоски на теле. Неужели «Э»? Она приготовилась дать деру. И тут услышала до боли знакомый голос.
– Эмили Кэтрин Филдс! Подойди сюда немедленно. Сейчас же!
Майя разинула рот.
– О боже.
Мама Эмили шагнула в освещенный прожекторами внутренний двор. С растрепанными волосами, без мейкапа, в растянутой футболке, даже с развязанным шнурком на кроссовке, она выглядела нелепо на фоне расфуфыренных тусовщиков. На нее поглядывали с недоумением.
Эмили неуклюже поднялась с травы.
– Ч-что ты здесь делаешь?
Миссис Филдс схватила ее за руку.
– Я не могу тебе верить. Пятнадцать минут назад мне позвонили и сообщили, что ты с ней. А я-то не поверила! Какая же я дура! Не поверила! Сказала, что они врут!
– Мама, я все объясню!
Миссис Филдс замолчала и принюхалась к Эмили. Ее глаза расширились.
– Да ты еще и выпиваешь! – закричала она в ярости. – Что случилось с тобой, Эмили? – Она посмотрела сверху вниз на Майю, которая застыла на траве, словно миссис Филдс ввела ее в анабиоз. |